него. Что ж, думал я, это чистая правда – никто еще даже представить не может, каков он из себя, этот наш новый бог. А если это так, то это очень хорошо, потому что тогда нам еще есть на что надеяться, ведь мы может представлять его таким, каким хотим, то есть самым лучшим изо всех богов на свете. Ну а если наш новый бог – это тот, кто наслал на нас бесчисленное войско криворотых? А если это вообще их, криворотых, бог, тогда что получается? А то, что и дальше будет жива наша Земля, будет на ней жить народ, и будет над ними бог. То есть вот как это будет: наша Земля, чужой народ и чужой бог, а нам самим места здесь уже не будет. Значит, тогда мы обречены и всем нам надо следовать за Хрт, и никакое колдовство нас уже не спасет, ибо кто такой Лайм и что такое его стеклянный пузырек против нового, грозного бога?! Да это просто смешно! Тем более, что мы теперь знаем всё – Лайм же нам рассказал, что скрыто в этом пузырьке. Лайм также рассказал о том, что это колдовство раньше немало лет подряд верно служило Аудолфу. Конечно, Аудолф молчал о колдовстве, но, как говорил об этом Лайм, всем в Окрайе было очень удивительно, что как это Аулодф, такой трусливый по натуре, вдруг с такой непостижимой легкостью стал одерживать многочисленные победы и привозить домой столько всякого добра! Вот люди и начали говорить о том, что без колдовства здесь не обходится, что Аудолф колдует! Однако дальше слов дело не шло и тяжб никто не начинал, потому что Аудолф не нарушал закон – он же своих не околдовывал, а о чужих Винн ничего не говорил. Вот почему время шло и Аудолф становился все богаче, а все только продолжали говорить, что без колдовства здесь не обходится. Потом явился я, ярл Айгаслав, чужой…
Ну, и так далее. То есть много о чем я тогда в ту ночь передумал и принял много различных решений. Однако утром я ничего никому не сказал. Так и весь последующий день я молчал и только внимательно смотрел по сторонам. Хотя, конечно, было еще очень рано, ибо то что мне привиделось во сне, было в трех днях пути от Уллина, а мы шли еще только второй. Кроме того, как я это очень хорошо помнил, в том месте берег был совсем другой – там было много песка, от воды никак не меньше полсотни шагов. Вот только каких полсотни! Ведь мне тогда было сколько лет? Так что, думал я, теперь это будет не больше двадцати. И я тут же подумал: всего двадцать! Двадцать шагов – и мне всё откроется! Подумав так, я очень громко вздохнул. Сьюгред, которая сидела рядом со мной, сразу спросила:
– Что с тобой?
– Все хорошо, – ответил я. – Все очень хорошо, поверь!
Она, конечно, не поверила. Но, как всегда, промолчала. Она ведь уже успела привыкнуть к тому, что если я сразу прямо не отвечу, то больше меня можно не спрашивать, потому что я и после не ответу. Так оно тогда и было. Так же было и весь тот день – я молчал. И даже вечером, когда мы пировали возле костра, я опять не сказал ни слова. Потом все разошлись, и я остался с Владивладом. Владивлад мне сказал:
– Если ты хочешь, то я опять могу сказать, о чем ты думаешь.
Я усмехнулся и ответил:
– Да, хочу.
Потому что, подумал я, пора уже, ведь завтра, может, все решится!
И Владивлад сказал:
– Ты думаешь о том, что Лаймово колдовство не принесет нам удачи. Тебе также кажется, что нас может спасти только Источник, который и в самом деле находится совсем недалеко отсюда. А еще ты считаешь, что мне известно, как пройти к Источнику, и как развеять Марево, и что нужно потом сказать. Так?
Я кивнул. На что Владивлад усмехнулся и очень негромко, но в то же время очень сердито сказал:
– А вот и не так! Потому что, во-первых, то колдовство, которое принес с собой Лайм, достаточно могучее, нам должно его хватить. Я это чую. А я, ты уже мне в этом поверь, знаю, о чем говорю. То есть еще раз повторю: Лайм нам поможет. А вот про Источник я такого не скажу. И вообще, я не стал бы просить его о помощи!
– Почему? – спросил я. – Он, что, не так могуч?
– Вот в том-то и беда, что очень уж могуч! – тихо воскликнул Владивлад.
– А разве это плохо? – удивился я.
– Даже очень плохо, – сказал он. После поднял руку, чтобы я с ним не спорил, а после сказал еще вот что: – Представь: есть три меча. Первый – это обычный меч, такой, как сейчас у тебя. Таким мечом нам криворотых не остановить. А вот зато второй меч – он очень, даже очень острый. Он легко рубит кольчуги, латы, камни и даже, если это будет надо, корабли. Но, всё-таки, и этот второй меч, хоть он и очень могуч, он все равно нам послушен, как и обычный, первый. То есть мы можем обнажать его когда захотим и прятать в ножны, когда у нас будет на то желание. Вот что собой представляет то, с чем к нам явился Лайм – это наш второй меч. Такое колдовство мне по душе, с таким можно без всякой опаски идти на криворотых. Но есть еще третий меч, который рубит уже не только латы, камни и корабли, но даже реки, города, моря, свет, тьму и даже саму судьбу. Так, хорошо! – громко сказал Владивлад. – Саму судьбу, я не оговорился! Как будто бы это очень хорошо. Но это не совсем так. Точнее, это совсем не так! Потому что, вынимая этот третий меч из ножен, ты должен твердо знать, что как только он окажется на воле, так больше ты ему уже не будешь нужен, ибо теперь он уже будет сам себе хозяином! То есть теперь он будет рубить все, что ему захочется, а подвернешься ему ты, тогда он зарубит и тебя. И этот, третий меч, как ты уже, конечно, догадался – это Источник. Вот почему я не пойду к нему, чего бы ни случилось. Потому что он – это еще страшнее криворотых!
Вот что он мне тогда сказал. А я ему на это ничего не ответил. А что мне было ему говорить? Я же никогда не был возле Источника, я же только слышал о нем с чужих слов, и то от таких же, как я сам, которые тоже никогда его не видели. А Хальдер, который видел его, мне ничего о нем не рассказывал. Потому что Хальдер дал такое слово, Хальдер поклялся Хрт молчать. Тогда, подумал я, Хрт был еще жив, а теперь, когда он мертв, клятва уже не имеет силы, Хальдер теперь, возможно, и сказал бы мне что-нибудь, но ведь теперь и Хальдер мертв! Вот о чем я тогда подумал – и продолжал молчать. А зато Владивлад вдруг опять заговорил – и сказал вот такие слова:
– Я хочу рассказать тебе одну историю. Мне это нужно сделать обязательно! Когда я расскажу ее, ты тогда поймешь, почему это так. А пока ты должен меня выслушать. История, честно признаюсь, не короткая, но ты уж наберись терпения. Так вот. Жил один ярл, и был у него град, была своя земля и была своя дружина. Но град был небольшой, земля неплодородная, а в дружине было всего сто мечей. Ярл, как ты понял, жил бедно. А еще он очень не любил своих соседей, которые жили богаче его. Он бы пошел на них войной, разбил бы их и взял богатую добычу, и отнял бы у них земли, нагнал бы себе тьму рабов, и отстроил бы град, и возвел бы новый терем. Вот о чем мечтал ярл! Но не было у ярла сил. И он тогда долго, очень долго думал. Он сомневался, да! А после он всё-таки решился – и стакнулся с пропащим чурычьем. И стал он с той поры и ворожить, и наговаривать, и заклинать, и проклинать, напускать хворь, мор, голод… Словом, было тогда всякого. А после он стал ходить в походы и малой силой бить большую силу. И град его разбогател, и земли стали тучными, а в дружине стало десять сотен воинов. Вот как все сразу тогда изменилось! То есть всё как будто стало хорошо. Вот только одно стало плохо – ярл очень быстро старел! А так, кстати, бывает всегда со всяким, кто стакнется с чурычьем. И вот, может, тогда сорок, сорок два года ему было, не больше, а он был уже совсем развалина! Так одряхлел, что и вставать уже не мог, и говорить не мог, есть по нормальному не мог, и поэтому его кормили, как младенца, из рожка. И вот лежал тот ярл, по целым дням молчал, о чем-то крепко думал. Потом призвал к себе пропащее чурычье, стал от него отрекаться и просить, чтобы они забирали все, что было нажито с ними. Но только чурычье ничего брать обратно не стало, а только посмеялось и ушло. И все осталось по-прежнему. Тогда тот ярл не стал ни есть, ни пить, а только лежал, молчал и ждал своей смерти. Но смерть не шла. Ярл весь высох, стал как живой скелет. Так миновала зима, затем весна, а он никак не умирал. Тогда он повелел, чтобы к нему призвали ярлича. А ярличу, его сыну, было уже семнадцать лет. Он был крепок и храбр, он чтил Хрт и Макью, соблюдал законы. И знал: его отец колдун. Это, конечно, бесчестие. Но ведь это родной отец! И вот ярлич пришел к отцу. Отец сказал: «Сын, ты пойдешь к Источнику и принесешь оттуда меч». – «Отец! – испуганно воскликнул сын. – Но ты же сам мне говорил…» – «Да, – перебил его отец, – я это говорил. Но то было раньше. А теперь я говорю вот что: пойди к Источнику и принеси мне оттуда меч. Потому что только меч Источника может меня спасти». И сын – на то и сын, он не посмел спорить с отцом. И отец подробно обсказал, как следует идти к Источнику, и как развеять Марево, и прочее. И сын пошел. И сын пришел к Источнику, взял там меч и вернулся. Отец, увидев меч, сразу просветлел лицом и даже поднял руки, и жадно
