вывел всех афинян из Лабиринта.

У Тесея был клубок нити, ведущий к выходу из проклятого Лабиринта. У Тесея был острый меч, способный пронзить человека-быка. У Тесея, в конце-то концов, отцом был сам Посейдон, правитель океанов и морей, колебатель земли и бог.

А у Николая и Александра были только потертые ноги, перепуганные глаза и мощная мотивация. Они поспешили по переходам лабиринта подальше от кучи испражнений, кучи достаточно великой для предположения: тот, кто ТАК гадит, как минимум размером именно с быка. Переходы мелькали один за другим, и вскоре Александр с ужасом вспомнил, что не отмечал несколько последних поворотов. Порвалась нить Ариадны, которая, впрочем, все равно вела в ловушку.

Остановившись, чтобы немного передохнуть, археологи вдруг услышали звук, вызвавший приступ дикого, до тошноты сильного ужаса.

Какая-то тварь вдруг взревела где-то неподалеку. Может даже, за парой поворотов позади. Тварь, прекрасно знавшая лабиринт. Тварь, обитавшая здесь, возможно, не одну тысячу лет.

И одному богу известно, когда эта тварь последний раз питалась…

— Скорее! — пискнул Николай.

Друзья теперь побежали. И не просто побежали, но полетели подобно двум молодым ветрам, сорвавшимся с гор. Они уже не бросали жребий на поворотах, не отмечали путь, которым шли, не смотрели под ноги. Только бежали, бежали и бежали, обуянные животным ужасом перед кровожадным хищником, устроившим погоню.

А погоня была слышна. Периодически свирепый рев позади возобновлялся, становясь все ближе. Определенно, БЫК так реветь не мог; во всяком случае, ни один из приятелей еще не слыхивал такого свирепого, полного ярости и жажды убийства рева. Причудливые изгибы лабиринта все не кончались, каждый все больше становился похож на предыдущий. Неловко оступившись, Николай споткнулся и растянулся на пыльном каменном полу, отчаянно пытаясь поскорее встать. В голове его вертелась мысль, что они давно и безнадежно заблудились, что они петляют кругами, бегут постоянно одним и тем же маршрутом. Минотавр (Николай больше не сомневался, что преследует их Минотавр, а не нечто иное) давно устроил засаду на пути бегства людей. Он готов растерзать жалких путешественников, без спроса вторгшихся в его мрачную подземную обитель…

Вой раздался позади. Не думая больше о засаде, Николай бросился бежать дальше. Впереди мелькали кровоточащие ноги Александра…

Кровь! Бык идет по запаху крови!

Николай поднатужился и, чтобы не окрикивать друга, поравнялся с ним, сквозь тяжелое хриплое дыхание воскликнул:

— Кровь! Он чует кровь!

Поначалу Александр не понял слов приятеля. Но когда догадался, в чем их смысл, в глазах его паника взорвалась новой вспышкой. Действительно, Минотавр просто обязан вследствие характера своей жизни обладать отменным обонянием. Он чувствует людей по запаху крови, следы которой остаются там, где шлепают по каменному полу ободранные ступни. Кровь вызвала в чудовище желание убивать, как вызывает она такое желание в примитивном, но чрезвычайно эффективном мозгу хищной акулы. Пираньи сходят с ума и начинают пожирать друг друга, если кровь попадает в их акваторию. Лишь лизнувшие человеческую кровь голодные волки уже не сомневаются, убивать ли двуногое или помиловать…

Разъяренный рев раздался позади так близко, что Александр на миг потерял ориентацию в пространстве, споткнулся, повалился кубарем на пол, а Николай, не успевший вовремя среагировать на то, рухнул следом.

И тут же над их головами пронеслась огромная тень. Не сразу археологи догадались, что это за тень, кому она может принадлежать. Какому существу.

Перед людьми во всем своем кошмарном виде предстало мифологическое чудовище. Оно было реальным, оно несло смерть…

ГЛАВА 10

Тропа вывела Хрона на каменную лужайку среди сотен сталактитов и сталагмитов. Чем ближе был центр этой подземной лужайки, тем меньше становилось сталактитов, тем выше оканчивались сталагмиты. Наконец, Хрон заметил высокий постамент, а на нем возвышалась статуя Гермеса.

Герма — так называется колонна со статуей бога Гермеса, — была выполнена из белого мрамора. Гермес, обнаженный, с подчеркнутыми половыми органами, держал в мускулистой руке кадуцей — посох вестника, подаренный ему богами. Кадуцей обладает магической силой примирять противников, и однажды, чтобы проверить работу этой силы, Гермес поместил посох меж двух дерущихся змей. Змеи тут же примирились и теперь обвили кадуцей, навсегда став частью этого символа. На ногах мраморного Гермеса красовались прекрасные сандалии, окрыленные каждый парой небольших крыльев. Сама статуя гордо смотрела вдаль, чуть повернув голову вправо. А кадуцей указывал на одну из дорог.

Ожидая встречи с богом, Хрон встретился со статуей бога…

Хрон знал, что Гермес, помимо прочих своих обязанностей, покровительствовал путникам. А заодно был богом дорог. Потому Хрон принял как должное разветвление тропы на девять путей, каждый из которых терялся в темноте. И лишь один наверняка был самым простым и коротким до сада Гесперид, ведь нимфы не обманывают странников.

Но какой именно путь выбрать? Поначалу Хрон думал, что верный путь — это тот, на который указывает кадуцей. Но с такой же долей вероятности можно выбрать и путь, куда устремлен взгляд статуи…

Тантал облетел статую вокруг, почти невидимый из-за обуявшего его благоговейного ужаса перед изображением одного из своих судей. Потрясая седой бородой, призрак опустился на землю подле статуи и понес какую-то тарабарщину, являющуюся, очевидно, мольбой о помиловании, адресованной богу.

Хрон сразу заметил символы на основании гермы. Значения символов он не понял, но предположил, что, вероятно, они могут иметь отношение к тому, какой путь следует выбрать. Один путь из девяти возможных.

Символы располагались в три ряда: один, три и пять символов соответственно в верхнем, среднем и нижнем ряду. Под третьим символом нижнего ряда находились три камня, в которых Хрон распознал крупные ониксы.

Тантал также заметил надпись. Покрутившись подле нее, призрак не смог понять, что она означает.

И тут, как гром с ясного неба, над головой вдруг раздался хохот. Хрон мгновенно выхватил меч из ножен и приготовился к драке. Но существо, ставшее источником хохота, драться не намеревалось. Существо восседало на герме и внешне, при беглом взгляде было похоже на человека, но вместо человеческих ног и головы — козлиные копыта и козлиные рога, а лицо — лицо самого настоящего козла.

То был лесной бог, один из близких друзей Диониса. То был Пан, и он был совершенно пьян.

Пока Тантал пытался раствориться в воздухе в попытке скрыться с глаз бога, что, впрочем, у призрака не выходило, Пан, неловко опершись о мускулистую руку статуи, прогадал и рухнул оземь. Поднявшись, он щелкнул зубами, извинился и поначалу хотел забраться обратно на статую, но потом передумал. Одного взгляда в его козлиные глаза хватило, чтобы понять: Пан не просто пьян, но пьян смертельно. Удивительно, как копыта еще держат его.

— Позвольте… — улыбался Пан, а глаза его смотрели в разные стороны. — Ваше имя… Ик?

— Я Хрон.

— К-кто, простите?

— Хрон.

— Х-хро-о-он! — воскликнул Пан, и новая волна веселья пошла из недр его пьяного тела. — А я П-

Вы читаете Хрон
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату