– Заметьте, мы не докучали вам…
– Если не считать того, что три утра я провел у вашего инспектора, – отпарировал Джо, кивнув на Люка.
– Я не спрашиваю вас, знаете ли вы, кто стрелял…
– Я ничего не видел… Я как раз спустился в погреб за бутылками…
– Так ли это, нет ли, какая разница… Как, по-вашему, Эмиль Буле мог стрелять?..
Джо посерьезнел и, чтобы дать себе время подумать, налил в свой бокал вина, потом наполнил бокалы Мегрэ и Люка. Еще он бросил взгляд в сторону игроков, словно хотел просить у них совета или дать им понять, в какое положение попал.
– Почему вы спрашиваете об этом именно меня?
– Потому что вы один из тех, кто лучше других знает, что происходит на Монмартре…
– Репутация, которую мне создали… И все-таки это ему польстило.
– Эмиль был дилетантом… – наконец пробормотал он как бы с сожалением.
– Вы не любили его?
– Не в этом дело… Лично я не имел ничего против него…
– А другие?
– Кто – другие?
– Его конкуренты… Мне говорили, будто он намеревался перекупить другие кабаре…
– Ну и что?
Мегрэ вновь вернулся к отправной точке.
– Буле мог убить Мазотти?
– Я уже сказал вам, что он был дилетантом. А дело Мазотти не для таких, вы это знаете не хуже меня. И тем более его докеры не могли пойти на такое…
– Второй вопрос…
– Сколько их у вас еще?
– Возможно, это последний…
Штукатуры слушали, подмигивая друг другу.
– Давайте! Не знаю, сумею ли я ответить…
– Вы сейчас сказали, что успех Эмиля не доставлял радости его конкурентам…
– Чей-то успех никогда не доставляет радости другим…
– Но ведь речь идет о среде, где не шутят и где за все нужно платить дорого…
– Допустим! Дальше?
– Не думаете ли вы, что Эмиль убит кем-нибудь из своих конкурентов?
– На этот вопрос я вам уже ответил.
– Разве?
– Ведь я же сказал вам, что не столь уж приятно держать у себя труп два или три дня, особенно в такую погоду… Предположим так – люди, о которых вы говорите, из числа чувствительных… Или еще – они достаточно осторожны, чтобы не рисковать… Как его убили?
Все равно в вечерних выпусках газет все будет расписано.
– Он задушен.
– В таком случае ответ будет еще более категоричным, и вы знаете, почему… Вот Мазотти – работка чистая… Если бы здешние заправилы захотели убрать Эмиля, они поступили бы так же… Разве вы нашли тех, кто свел счеты с Мазотти? Нет!.. И несмотря на ваших осведомителей, вы их не найдете… А когда человека душат, держат у себя двое суток и подбрасывают под кладбищенскую стену – это плохо пахнет, это случай особый… Вот мой ответ на ваш второй вопрос…
– Благодарю вас!
– Не за что. Еще вопрос?
Он держал бутылку наклоненной над бокалом.
– Не сейчас…
– Только не говорите мне, что вы рассчитываете прийти еще раз… Я ничего не имею против вас лично, но в нашем ремесле желательно видеться с вами не слишком часто…
– Сколько я вам должен?
– Сегодня моя очередь… В тот день, когда я три часа отвечал на вопросы вашего инспектора, он угостил меня кружкой пива и бутербродом…
Выйдя на улицу, Мегрэ и Люка долго молчали. Потом Мегрэ вдруг поднял руку, чтобы остановить такси, и инспектору пришлось напомнить ему, что они приехали на полицейской машине. Они отыскали ее, сели.
– Ко мне… – пробурчал Мегрэ.
У него не было никаких серьезных оснований завтракать вне дома. По правде сказать, он еще не представлял себе, с какого конца браться за дело. Единственное, что дал ему разговор с Джо-Кечистом, – а он знал, Джо говорил чистосердечно, – это еще большую уверенность в том, о чем он думал с самого утра.
Да, действительно, Эмиль Буле был дилетантом, который каким-то удивительным образом вклинился в самую гущу Монмартра.
И – любопытная вещь! – все наталкивало на мысль, что убит он тоже дилетантом.
– А ты? – спросил он Люка. Тот понял, о чем его спрашивают.
– Три женщины хорошо известны торговцам квартала. Их называют итальянками. Немного подтрунивают над старухой, над тем, как она коверкает французский язык. Меньше знают Аду, она редко показывается в лавках торговцев, ее видели лишь тогда, когда она проходила мимо в обществе своего зятя… Люди, которых я расспрашивал, пока еще в неведении о случившемся… Семья держится так, словно они думают только о еде. Если мясник не преувеличивает, то просто невероятно, что они еще могут есть, требуют себе лучшие куски… После полудня Марина отправилась гулять в сквер Анвер, одной рукой катила коляску, другой вела мальчика…
– У них нет прислуги?
– Приходящая, три раза в неделю…
– Ты знаешь ее имя и адрес? Люка покраснел.
– К вечеру буду знать…
– Что говорят еще?
– Жена хозяина рыбной лавки сказала мне: «Он хитрец из хитрецов!» Это, конечно, об Эмиле. Он женился на старшей сестре, когда ей было девятнадцать лет… Заметив, что она начала полнеть, прибрал к рукам младшую сестру… Попомните мое слово, когда Ада, в свою очередь, тоже потолстеет, он отыщет в Италии еще одну сестру или какую-нибудь кузину…»
Мегрэ уже думал об этом. Не в первый раз встречал он мужчину, влюбленного в свою свояченицу.
– Постарайся навести справки об Аде… Главным образом узнать, нет ли у нее дружка или любовника…
– Вы думаете, у нее кто-нибудь есть, патрон?
– Нет. Но нельзя пренебрегать ничем. Я хотел бы также побольше узнать об Антонио… Если бы ты сегодня днем прогулялся на улицу Понтье…
– Идет…
Люка остановил машину около дома, где жил комиссар, и Мегрэ, подняв голову, увидел в окне жену. Она едва заметно махнула ему рукой. Он ответил ей тем же и стал подниматься по лестнице.
Глава 4
Когда зазвонил телефон, Мегрэ, сидя с набитым ртом за столом, сделал жене знак взять трубку.
– Алло!.. Откуда?.. Да, он завтракает… Я позову его.
