конца голограммы появился Энакин Скайуокер. Он подошёл и обнял её.
– Как ты? – спросила Падме. – Слышала, было нападение на Храм джедаев: отсюда виден дым!
Энакин отвёл взгляд.
– Со мной всё в порядке, – ответил он. – Я пришёл проведать тебя и ребёнка.
– Здесь капитан Тифо. Мы в безопасности, – Падме поглядела за пределы голограммы, видимо, на Храм джедаев. – Что происходит?
Ответ никто не расслышал, так как Падме и Энакина загородил дроид-протоколист, который тоже спросил:
– Что здесь происходит?
– Это С-3ПО? – изумился Джейсен.
Люк только пожал плечами и шикнул. Загадкой дроида-протоколиста он займётся позже, сначала нужно узнать, что случилось с его матерью.
– Ты не можешь быть взволнован больше меня! – воскликнул золотистый дроид в ответ на верещание и биканье Р2-Д2.
Он вышел из кадра и опять все увидели Энакина и Падме.
– …Совет джедаев пытался устроить государственный переворот…
– Не верю! – бросила Падме.
Энакин нахмурился.
– Я тоже не верил, но это так. Я сам видел, как мастер Винду пытался убить канцлера.
Голограмму опять заполнило изображение золотистого дроида.
– Происходит что-то непонятное. Ходят слухи, что выгонят всех дроидов.
Р2-Д2 громко засвистел на голограмме.
– Это явно Трипио, – шепнула Мара. – Только он такой настырный.
– Тсс… тише! – сказал С-3ПО на голограмме. Р2-Д2 мягко бикнул, и голова С-3ПО выпала из голограммы. – Что бы ни случилось, мы всё равно узнаем об этом последними.
Падме опустилась на скамью у края веранды.
– Что будешь делать?
Энакин с решительным видом сел рядом.
– Я не предам Республику. Я останусь верен канцлеру и Сенату.
– А что случилось с Оби-Ваном?
– Не знаю. Многие джедаи убиты.
– Он на стороне восставших? – допытывалась Падме.
– Откуда мне знать, – пожал плечами Энакин.
Оба смотрели в пол, и Падме в отчаянии покачала головой.
– Как такое могло произойти?
– Республика ослабела, Падме. Не только джедаи пытаются воспользоваться сложившимся положением, – Энакин подождал, пока она встретится с ним взглядами, и заговорил уже мрачным голосом. – В Сенате тоже много предателей.
– Что ты говоришь! – Падме встала с тревогой на лице.
– Тебе нельзя больше общаться с друзьями из Сената, – Энакин тоже встал и повернулся к ней. – Канцлер сказал, что разберётся с ними по окончании конфликта.
– А если начнётся расследование? – голос Падме выдавал больше гнев, чем испуг. – Я всегда была против этой войны. Что будет, если я попаду под подозрение?
– Этого не случится. Я не допущу.
Падме отвернулась и замолчала.
– Хочу уехать отсюда. Куда-нибудь подальше, – сказала она.
– Зачем? – Энакин был явно задет её словами. – Скоро всё изменится. Будет новый порядок.
– Хочу вырастить ребёнка там, где спокойно, – она не слушала его.
– Я тоже этого хочу! Но такое место здесь. Я получил новое знание о Силе. Скоро я смогу защитить тебя от всего на свете.
Падме посмотрела на него, и выражение недоверия у неё на лице сменилось отчаянием при виде его запачканной в бою одежды. Наконец, она опустила голову.
– Энакин… я так боюсь.
– Поверь, любимая, – Энакин обнял её, не замечая, что боится она именно его. – Поверь, любимая, скоро всё наладится. Сепаратисты собрались в системе Мустафар. Я положу конец этой войне. Дождись моего возвращения… и всё изменится. Обещаю.
Он поцеловал её, но ощутил дурные предчувствия, которые заметил даже Люк на маленькой голограмме – страх того, в кого он превратится. Энакин остановился и дождался, пока она не посмотрит ему в глаза.
– Пожалуйста… – в голосе почти слышался приказ. – Дождись меня.
– Ладно, – Падме сдалась и опустила глаза.
Энакин ещё некоторое время смотрел на неё, а потом повернулся и подошёл к Р2-Д2. Файл подошёл к концу.
Люк и остальные молчали, размышляя над последними словами Падме, стараясь угадать, что она выразила своим голосом. Когда она призналась Энакину, что боится, думала ли она об упомянутом антивоенном расследовании? Или о грядущем?
Первой нарушила молчание Мара.
– Без обид, Люк, но от твоего отца у меня мурашки по коже.
– Это почему? – спросил Джейсен с искренним удивлением.
Мара озадаченно подняла брови.
– Ты понял намёк? Ту скрытую угрозу, когда он требовал, чтобы она больше не общалась с друзьями из Сената? – она нахмурилась. – Ты же, наверное, всё почувствовал.
– Я видел лишь человека, который беспокоится за жену, – ответил Джейсен, – и ничего больше.
– Разве ты не заметил властности? – спросил Люк. Он уже начал волноваться за эмоциональное состояние племянника. Как будто всё сострадание испарилось из его души за время отсутствия, потраченного на исследование Силы. – Даже когда он пропустил мимо ушей её желание уехать в безопасное место?
– Он обещал ей обеспечить безопасность там, где она находилась, – Джейсен криво усмехнулся. – Если верны рассказы про Энакина Скайуокера и его способности, то он говорил правду.
– Ты смотришь на всё слишком однозначно, – по тону Мары можно было понять, что она придерживается совсем другого мнения. – Но, видимо, мы с Люком видим слишком много смыслов в её словах, как ты говоришь. Из этой короткой голограммы мало что можно узнать.
– Может быть, вы вкладываете в её слова больше смыслов, чем я, – согласился Джейсен. – Я не говорю, что он поступал правильно. Я просто так понял его мысли.
– Хорошая точка зрения. Иногда мы забываем, что Энакин Скайуокер тоже был человеком, – Люк повернулся к Р2-Д2. – Арту, покажи нам следующий…
– Лучше не надо, – перебил его Гент.
– Это ещё почему?
– Разве я не говорил, что омнигейт не совсем… – он глянул на Р2-Д2 и решил больше не упоминать об износе омнигейта. -…что его уже использовали?
– Говорил, – подтвердила Мара. – Но почему нельзя посмотреть следующий файл?
– Пока всё работает исправно, – сказал Джейсен, – почему нет?
Гент тупо смотрел на них.
– Ну? – нетерпеливо торопил его Люк.
– Это же ваш омнигейт, – пожал плечами Гент.
Люк нахмурился в ожидании объяснений, но Мара, знакомая с компьютерщиком ещё по работе у Талона Каррда, быстро ответила:
– Гент, объясни, в чём проблема. Почему рискованно использовать старый омнигейт?
– Ну, – Гент присел у Р2-Д2 и выключил дроида. – Изношенный омнигейт сильно нагревается и может
