Симмонс от неожиданности моргнул. Он и не подозревал, что Люси способна отозваться о ком-либо с ехидцей. Ему редко доводилось видеть эту молодую женщину, и, как правило, в присутствии посторонних она молчала. Люси принадлежала к тому сорту дам, которые ненавязчиво обеспечивают достаточное количество чашек, пока другая леди разливает чай.
– Тебе здесь нравится, Тень?
Джо почувствовал, что вопрос задан искренне.
– С серединки на половинку.
– И которая же половинка тебе по вкусу?
– Самая лучшая. Я никогда прежде не слыхал такой музыки, и никогда еще сам не выглядел так привлекательно. – Он удивлялся собственным словам.
Люси ласково улыбнулась.
– Я благодарна тебе за то, что ты мне доверяешь, – сказала она тихо. – Я понимаю и ценю доверие. И отплачу признанием за признание, если позволишь.
Джо растерялся.
– Да, конечно, – пробормотал он.
– Я хочу, чтобы ты оказал мне любезность. Постарайся держаться так, будто я вскружила тебе голову.
– Но ведь это, госпожа Энсон, и в самом деле так. Люси рассмеялась. Смеялась она звонко, как Лиззи.
– Прошу, не называй меня этим именем. Это мисс Эмма – госпожа Энсон. Я же не зову тебя – мистер Симмонс. Зови меня просто Люси.
Они остановились на «мисс Люси». В ответ на ухаживания паренька Люси ожила, будто засохший сад под весенним дождем. Она была непривычно возбуждена и много и неосторожно болтала.
– Я и не думала, что окажусь здесь, – призналась она, – но мистер Джошуа настоял. Я буду ему благодарна до конца жизни. Я и не догадывалась, как мне не хватало вечеров и общества. Видишь ли, всего один миг я была как те девушки, что сейчас кокетничают и танцуют, а потом сразу стала женой и матерью. Мы с Эндрю были тогда так молоды! А потом война, а потом… Конечно, я эгоистка – хочу танцевать, когда Эндрю даже ходить не может. Вот такая я. Сколько тебе лет, Тень?
– Я точно не знаю.
– Скажи мне. Я никому не проговорюсь.
– Не в этом дело. Я действительно не знаю. Если прикинуть, примерно около восемнадцати.
– Вот так так! А я-то считала себя молодой. Завтра мне исполнится двадцать один год. – Люси поморщилась. – Я чувствую себя виноватой, оттого что должна держать себя как взрослая. Глупость какая! Сижу тут и болтаю с молодым человеком. Это настолько забавно, что может вызвать скандал.
– Скандал? Мисс Люси, но я вовсе не хочу доставлять вам неприятности.
– Не беспокойся! Ты так мил со мной. Я вполне могу тебе доверять и, несмотря на это, озорничать и даже кокетничать. Ведь правда?
– Да, мэм. Потому что кокетства я нипочем не распознаю.
– Ты точь-в-точь как Пинкни. А он-то какой нехороший! Взгляни на этих девушек, даже на дам, что стреляют в него глазами. Он ничего не замечает.
– Но ведь он помолвлен.
– Не будь простачком, Тень. Разве Лавиния похожа на счастливую невесту? Пинкни следует либо дать ей взбучку, либо расстаться с ней завтра же.
Если в зале и назревал скандал, то по поводу поведения Лавинии Энсон. Отец и мать не приглядывали за ней, как на балу святой Цецилии. У девушки кружилась голова от ощущения свободы, того, что вокруг нее увивались мужчины. Пинкни навел ее на мысль о существовании некоей тайны. Лавиния обладала чем- то, чего хотелось им всем. Девушка и сама точно не знала, чем же именно она обладает, но понимание того, что нечто тайное существует и находится в ее власти, придавало ее чарам особый соблазн, в отличие от прочих молоденьких девиц. Лавиния была несведуща в этой области, но кокетство ее не было невинным. Даже взрослые джентльмены невольно обращали на нее внимание. А юноши вились вокруг нее, как мошки вокруг пресловутой свечи. Только Пинкни обладал противоядием. И Симмонс. Сопровождающие девиц дамы были в ужасе.
В результате бал имел необыкновенный успех. Чарлстонцы ничто так не обожают, как хороший скандал. Этого удовольствия они были лишены долгие годы. В разгар суматохи о подопечном Пинкни забыли, а Джо приобрел нового друга.
Паренек, побывав на балу, сделал два весомых вывода. Аристократия его не принимала и не примет, несмотря на рекомендации Пинкни. И во-вторых, превосходная одежда внутренне меняет человека. Он поклялся себе, что не будет больше принимать приглашений от чарлстонцев, а при случае купит отличный костюм, как бы дорого он ни стоил.
Всю ночь Пинкни и Симмонс не спали. Проводив Лавинию и Люси, они переоделись и на наемных лошадях, при лунном свете, отправились в Карлингтон. На полпути от города начало моросить, но дождь не мог охладить их пыла. Прибыли они, когда уже наступил туманный рассвет. Они сидели на краю ямы, и капли дождя стекали с полей их шляп. Друзья попивали виски из фляжек, провозглашая начало фосфатной компании «Трэдд – Симмонс». Разделение труда было оговорено заранее. Пинкни поставляет сырье, Тень продает.
– Тяжелые времена позади, – выкрикнул Пинкни прямо в небо, – теперь нас ничто не остановит.
Небеса, казалось, приняли его вызов. Дождь, начавшийся рано утром, с короткими перерывами лил в течение последующих трех месяцев. Никто из старожилов чарлстонцев не помнил такой сырой погоды.
