берясь за гребешок, дергает ее за волосы больнее, чем обычно, и что взрослым некогда восхищаться новой куклой, которую ей подарили в день рождения всего месяц назад, когда Лиззи исполнилось четыре года. Кукла была обута в черные блестящие башмачки, которые Лиззи умела сама шнуровать. Четыре дня девочка терпела, а потом решила убежать из дома. Она смело вышла на улицу через главные ворота и дошла до самого угла. Лиззи забралась под куст падуба, который рос в саду Уилсонов у самого тротуара, и стала раздумывать, куда же направиться дальше.
Неожиданно на нее легла тень, и кто-то поздоровался с ней грубым голосом. Девочка вжалась в куст. Незнакомец наклонился и присел рядом с ней.
– Как поживаете, мадам? – обратился он к девочке. – Не скажете ли, где тут проживает мисс Элизабет Трэдд?
Лиззи недоверчиво нахмурилась.
– Мне не позволяют разговаривать с чужими.
– Разумное правило. Но мы не такие уж чужие… Ты любишь загадки?
Девочка выбралась из укрытия под ветками. Ей очень нравились загадки. Но последнее время все слишком заняты, чтобы поиграть с ней. Лиззи осторожно взглянула на незнакомца.
– А какие загадки вы знаете? – спросила она. Путник улыбнулся:
– Они совсем не трудные. Взгляни на меня и постарайся вспомнить, как зовут рыжего неумытого джентльмена, которого мисс Элизабет Трэдд должна пригласить на чашку чая?
Лиззи отступила назад и пристально вгляделась в него. Затем в ее памяти что-то прояснилось.
– Пинни! – воскликнула она и обвила ручонками его шею. – Я тебя люблю.
– Я рад. А я так тебя просто обожаю.
Ловким движением Пинкни поднялся, подхватив Лиззи на руку. С девочкой он направился к дому Джулии.
– Постой! – воскликнула Лиззи. Он остановился.
– Я хотела убежать из дома, – помолчав, призналась она.
– Хорошо, что ты передумала.
– Ты никому не расскажешь?
– Никому. Но за это ты угостишь меня чашкой чая в детской.
– Да, Пинни, конечно. Пойдем скорей.
Пинкни побежал. Лиззи визжала от радости. Вбежав в ворота, он покружил ее на весу. Девочка была в восторге.
– Пинкни! – громко крикнул Эндрю из окна. Пинкни обернулся и заметил светловолосую голову в окне соседнего дома. Он улыбнулся в ответ:
– Привет, Эндрю! Я улажу дела с этой дамой, а потом зайду к тебе.
3
Едва Пинкни перешагнул порог, его обступили родные и домочадцы.
– Привет, привет! – восклицал он смеясь. – Дайте хоть дух перевести. Счастливого Рождества!
Несмотря на протесты Мэри, он настоял на том, чтобы чай подали в детской. Мэри, Джулия и Стюарт устроились прямо на полу. Лиззи передавала кукольные чашки с чаем, принесенным Джорджиной. Когда чайник опустел и все наговорились, Пинкни потянулся и зевнул.
– Все, что мне теперь нужно, – это ванна и чистая одежда. В том вагоне, в котором я ехал, наверняка раньше перевозили скот. – Он взял Мэри за руку. – А потом мне нужно пойти проведать Эндрю. Как он?
Мэри крепко сжала руку сына.
– Совсем не плохо, – сказала она. – Настроение у него прекрасное, он счастлив.
– Понятно, – спокойно ответил Пинкни. Он пожал руку матери и затем отнял свою. – Так что насчет ванной?
– Все готово, мистер Пинкни. В комнате мистера Эшли.
– Спасибо, Джорджина. И спасибо тебе, тетя Джулия. Я всегда мечтал спать на дедушкиной кровати.
– Не уходи, Пинни, – заплакала Лиззи. Пинкни поцеловал сестричку.
– Я скоро вернусь. И почитаю тебе книжку.
Вымывшись и переодевшись, Пинкни почувствовал, что справится с любым делом. Даже с визитом к Эндрю. Мать сообщила ему в письме о случившемся, и он пытался написать Эндрю, но нужные слова не приходили. Ему доводилось видеть раненых и даже убитых, но он все никак не мог привыкнуть к этому. А ведь Эндрю был его лучшим другом. Пинкни наполнил серебряный портсигар тонкими сигарами, сунул его в карман и сбежал вниз по лестнице.
– Я скоро вернусь! – крикнул он всем, кто мог его услышать.
Пинкни постучался в парадную дверь дома Энсонов, стараясь припомнить имя их дворецкого. Когда дверь распахнулась, его глаза расширились от изумления.
Эндрю помнил Лавинию с косичками, с красноватыми прыщиками на лице. От красоты девушки, стоящей перед ним, у него перехватило дыхание. Сияющие волосы, разделенные пробором, ниспадали на плечи, завиваясь на концах золотыми кольцами; напоминавший сердечко овал лица с чуть вздернутым носиком,
