2
Я стоял с одной стороны от двери, Марат — с другой. Катя легла на спину под окном, ногами к нему. Покосилась на нас. Напарник кивнул.
Рыжая согнула ноги в коленях и врезала каблуками по стеклу. Оно со звоном осыпалось, хотя несколько кусков остались торчать в раме. Монотонный голос, льющийся снаружи, сразу стал громче, но лишь на секунду — потом он смолк.
Раздался удивленный возглас. Катя перевернулась, вскочив на колени, приникла к окну.
— Молитесь, уроды?! — крикнула она.
Донесся звук быстрых шагов, скрипнули дверные петли, прозвучал короткий приказ.
Ручка на двери дернулась, щелкнул замок. Подняв нож. Марат ткнул себя пальцем в грудь, напоминая, что за первого возьмется он, и тут Катя крикнула:
— Берегись!
Дверь распахнулась, а в окно просунулись стволы ружья-вертикалки.
Получив удар кулаком в лицо, рыжая со сдавленным вскриком отшатнулась. Она упала на спину, громко хлопнув затылком по линолеуму, и сразу перекатилась вбок, к стене. За окном мелькнула фигура в белом халате, мы с напарником бросились на пол, а ружье выстрелило.
В дверь шагнул человек. Пуля ударила в стену над Маратом, ружье переместилось, стволы уставились на меня. Я лежал под стеной в такой же позе, как и рыжая: на спине, согнув ноги, почти прижав колени в груди, чтобы быстро нанести ими удар, если понадобится.
Приподнявшись, Марат сделал вошедшему в комнату подсечку, и леший опрокинулся набок.
Одновременно Катя врезала каблуками по ружью. Громыхнул второй выстрел, пуля ушла в сторону. Донеслось восклицание, и вертикалка рывком втянулась в окно.
Я вскочил. Марат выбросил в сторону руку с ножом клинком вверх. Леший упал на него, пластиковое лезвие вошло под ребра. Сталкер захрипел, а в проеме за ним появился второй, с обрезом, наставленным на Катю. Я рванул дверь.
Тяжелый железный прямоугольник врезался в плечо лешего и припечатал того к дверному косяку. Что-то хрустнуло — должно быть, его ключица. Леший заорал, выпустив оружие. Я налег на дверь, он задергался, пытаясь высвободиться. Катя у окна вскочила. Выдернув нож, Марат встал на колени, а я рванул дверь обратно и врезал лешему кулаком в лицо. Он подался ко мне, но я, схватив его за руку, перекинул через себя. С криком он врезался лбом в пол и остался лежать неподвижно. Марат был уже на ногах с обрезом в руках, Катя бежала к нам.
— Мне отдай! — крикнул я, но опоздал — он выстрелил в глубь коридора.
Донесся стук упавшего тела. Размахивая ножом, напарник крикнул: «За мной!» — и выскочил наружу.
Мы с рыжей рванулись за ним, перепрыгнув через дергающееся тело. Марат на бегу обернулся, бросил мне обрез.
— Как дубинку! — крикнул он.
По обеим сторонам длинного коридора были одинаковые двери, а слева еще и заколоченный фанерой проем. Скорее всего он вел в помещение, которое мы видели через окно.
Поймав обрез за ствол, я заметил тень в дверях слева и крикнул:
— Осторожно!
Марат повернулся. В коридор выпрыгнул человек в забрызганном кровью халате, с вертикалкой в руках, — глаза безумно сверкали, наголо обритый череп лоснился, будто смазанный маслом. Бритый поднял ружье. Катя бежала по левую руку от меня, и я сильно толкнул ее, повалившись вбок. Человек, которого я про себя окрестил Доктором, выстрелил дуплетом, пули пронеслись вдоль коридора, но не нашли цели. Мы с Катей, проломив фанеру, влетели в помещение за стеной, а Марат отпрыгнул в дверь на другой стороне.
Опрокинув пару стульев, мы растянулись на полу. Рыжая вскочила первой и сразу бросилась к кафедре в центре комнаты. Там лежал раскрытый контейнер.
Поднявшись, я шагнул к другим дверям, ведущим в коридор. Навстречу выскочил Доктор, перед лицом мелькнул приклад ружья, я подался назад, но отклониться не успел.
Удар сбил меня с ног. Я растянулся на спине. Доктор, присев, занес оружие, чтобы вторым ударом размозжить мне лоб. Лицо было прямо передо мной — гладкое, лоснящееся, безволосое… этот псих даже брови себе сбрил!
Я дернулся в сторону, приклад врезался в линолеум возле уха. Доктор придавил мне горло ружьем и навалился сверху, своим весом прижимая мои ноги к полу. Я засипел.
— Бог примет тебя, — сказал он, ласково глядя мне в глаза.
Раздался глухой стук, зрачки бритого прыгнули вверх, исчезли под веками. Схватив ружье за стволы и приклад, я что было сил толкнул его. В поле зрения появилась Катя, сжимающая контейнер за скобу на выпуклой крышке. Девушка подняла его, чтобы ударить еще раз, но я уже спихнул Доктора, выхватив ружье из ослабевших пальцев. Тот завалился на бок, я высвободил ноги, вскочил.
— Сейчас другие прибегут, — сказала она, шагнув к флагу у стены.
Я распахнул забрызганный кровью халат, увидел петли с патронами на ремне, рванул пряжку. Катя тем временем выдернула из подставки флагшток.
Когда я застегнул ремень поверх куртки, из коридора донесся топот ног. Рыжая прыгнула к двери, выставив перед собой флагшток, хлопнули обрывки флага. В дверной проем влетел длинноволосый низкорослый толстяк, и плоский золотистый наконечник врезался ему в живот, отбросил назад.
Вслед за рыжей я выскочил из комнаты, на ходу заряжая ружье. Коридор наполнял топот — из-за поворота впереди к нам приближалась целая толпа.
— Туда! — крикнула Катя и побежала в другую сторону.
Коридор закончился приоткрытой железной решеткой. Толкнув ее, Катя первой влетела в следующее помещение. Услышав сзади тяжелое дыхание, я с разворота выстрелил и попал в грудь одного из преследующих нас леших. Он упал, за него зацепился другой — в коридоре образовалась куча мала, и это позволило нам уйти.
Вслед за девушкой я повернул раз, другой, миновал лестницу, покрытую выцветшей ковровой дорожкой, еще один коридор.
— Стой! — выдохнул я наконец. — Куда бежишь? Заблудимся!
Катя перешла на шаг, оглянулась. Флагшток она так и не выпустила из рук.
— Надо от них оторваться.
— Уже оторвались.
— Нет. Слышишь?
— Да слышу я. Но они далеко где-то.
Шум погони доносился из глубины здания, совсем приглушенный. А домина, судя по всему, здоровый — вон уже сколько пробежали, а он все не заканчивается. Оглядевшись, я шагнул к окну.
— Сколько у тебя патронов? — спросила Катя.
— Семь.
В окне я увидел заросший травой внутренний двор. С трех сторон — стены здания, с четвертой — висячий бетонный коридор на высоте второго этажа, соединяющий два крыла. Такие иногда делают в школах или общественных учреждениях. Под коридором — потрескавшийся асфальт и заросли, дальше ничего не видно.
Посреди двора стоял вертолет незнакомой конструкции. Угловатый, приземистый, он казался неповоротливым, медлительным и напоминал спичечный коробок с короткой штангой рулевого винта. Рядом лежали раскрытые ящики, в них поблескивали крупные оранжевые шары.
— Артефакты, — сказала Катя удивленно.
— В ящиках?
— Да. Это огненные шары. Ну, их так называют. Артефакты аномалии «цветок». Вроде бомб, они
