взрываются от сильного удара, хотя не так сильно, как обычный динамит.
Топот ног стал громче, нас догоняли. Возле вертолета кружился серый смерч, и я прищурился, разглядывая его. Что же это такое… ага, воронка! Ну точно — одна из аномалий, опасных для человека. Воронка производит какие-то артефакты, но сейчас я не мог вспомнить, какие именно.
— Так, — сказал я. — Вон на той стороне столовая бывшая. Рядом, значит, кухня, и там должно быть место для подвоза, дорога, по которой машины приезжали с продуктами. Через кухню попадем на улицу и ходу отсюда. Пошли.
Я поспешил в сторону лестницы, которая должна была вывести к висячему коридору.
— Откуда знаешь, что там выход? — спросила Катя, идя следом.
Я пожал плечами.
— Да просто воспоминание такое.
Взбегая по ступеням, она заглянула мне в лицо.
— Что ты вспомнил?
— На самом деле — ничего. Только смутно так, будто я видел уже что-то похожее.
— В смысле? — не поняла она. — Был уже здесь?
— Нет, не в том дело. Просто знаю такой… ну, такой тип строений. Всякие военные базы, бывал на них раньше, даже жил, наверное.
Почему-то рыжую очень волновал вопрос о состоянии моей памяти. Она вновь спросила:
— Но про себя ты вспомнил хоть что-то?
— Что ты пристала? — не выдержал наконец я. — Вспомню — скажу! Меня сейчас больше интересует, куда Марат подевался.
Катя замолчала, прикусив губу, глаза ее поблескивали. Мы бегом пересекли висячий коридор, спустились по следующей лестнице и в дверях столовой остановились.
— Кровосос вас всех побери! — сказал я, разглядывая помещение.
Столовую превратили в хирургическое отделение. Столы сдвинуты двумя рядами, на некоторых расстелены окровавленные простыни, на них лежат обнаженные человеческие тела. Культи, обмотанные бинтами головы, ампутированные конечности, на полу — тазики с красной марлей… Трупов было семь или восемь, кто-то очень хорошо поработал над ними. И я даже догадывался, кто именно.
Шум сзади стал громче. На другом конце столовой была распахнутая дверь, за ней — еще одно помещение, поменьше, в глубине его проем. Оттуда лился дневной свет.
— Когда связывалась со своими наемниками по радио, — тихо сказала Катя, делая осторожный шаг вперед, — услышала сигнал SOS.
— SOS? — повторил я.
Она пошла между двумя рядами столов, выставив перед собой флагшток, как копье.
— Да. Кто-то из этого района звал на помощь. Я не потому сюда пришла, просто этот город был у меня на пути, но сигнал шел отсюда. Так, может…
— Может, это лешие, — продолжил за нее я, на ходу водя стволом из стороны в сторону. Тела были неподвижны, но меня не оставляло ощущение, что сейчас все они разом сядут на столах, опустив к земле голые ноги в кровоподтеках, повернут к нам лица и уставятся на непрошеных гостей, мертвыми немигающими глазами. — Они таким способом приманивают сталкеров.
— Или гоблинов.
— Это еще кто?
— Так иногда мародеров называют. Бандитов. Многие попытаются ограбить того, кто сигнал о помощи дает…
Гулкая тишина наполняла столовую, шум сзади смолк, лишь из дверей впереди доносился едва слышный шелест листвы. Мы с рыжей шли плечом к плечу, дверь была недалеко. За проемом в конце второго помещения я видел растущие снаружи кусты. Я сказал:
— Приманивают, ловят и всякие опыты над ними проводят.
— Сращивают с разными проявлениями Зоны, — добавила она.
— Чего?
— Вон, — рыжая кивнула, — смотри.
Впереди оставалось одно тело, высокий широкоплечий человек лежал на столе слева, и теперь я разглядел, что макушка черепа у него срезана. Мозга внутри не было, вместо него в череп вставлен большой артефакт странной формы… Нет, не артефакт — сборка.
Это слово само собой всплыло в памяти. Сборка или спайка, их по-разному называют. Конструкция из нескольких артефактов — иногда у этих штук возникают новые, очень интересные свойства.
Я прищурился. Мы почти поравнялись со столом, где лежал этот тип. Сборка в его голове состояла, кажется, из кристалла, пушинки и черного семечка, артефакта, который создает… что же его создает? Одна из новых аномалий, появившихся уже после… после чего? После той недавней катастрофы, о которой упоминала Катя Орлова, когда мы только пришли в себя. После нее возникло сразу несколько новых аномалий, мы с напарником успели немного изучить их свойства. Цветок, змеиный клубок с его смерчами, что-то еще…
Но где мы были с напарником в это время? Чем занимались?
Кто я?
В висках заломило: попытки вспомнить вызывали прилив крови к голове и боль. Мы уже шли мимо стола, на котором лежал человек без мозгов.
И тут он сел, свесив к полу голые ноги в кровоподтеках, повернул к нам лицо и уставился на непрошеных гостей мертвыми немигающими глазами.
Катя вскрикнула, я заорал, шарахнувшись назад, машинально выстрелил из обоих стволов. Пули ударили в грудь живого трупа, опрокинули его. Мертвец растянулся поперек стола, а мы побежали, но я успел заметить, как труп поднял голову. Сборка в его черепе поблескивала искрами, бледные огни бежали по сплавленным воедино артефактам.
— Сын мой! — раздалось сзади.
Катя с разворота метнула флагшток. Она первая нырнула в дверь, я — за ней. Уже снаружи я оглянулся и увидел, что живой труп марширует по проходу, а навстречу ему от дальней двери идет, простирая перед собой руки, Доктор, и позади него видны фигуры других леших.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
МАРАТ. БОЛОТО
1
Теперь болото было со всех сторон. В ботинках хлюпало, штаны потяжелели от влаги. Я шел на северо-восток, как говорила рыжая девчонка, рядом с которой мы со сталкером по кличке Алекс очнулись недавно. Хотя доверять ей не стоило — уверен, она не была полностью искренна с нами. Подозрения возникли у меня с самого начала, как только мы пришли в себя и она принялась заливать насчет произошедшего раньше. Самый щекотливый момент, который Катя Орлова явно постаралась обойти стороной, — почему она успела спрятаться в подвале от выброса, а мы — нет? Может, мы не те, кого она наняла, но те, кого нанял кто-то другой? Которые преследовали ее? А она от нас убегала и спряталась в подвале? Но зачем мы ее преследовали? Чтобы убить?
Может, мы наемники-убийцы?
Я сбился с шага, подумав про это. Прислушался к себе, в который раз попытался вспомнить прошлое, но от этого лишь заломило в висках. Ни себя, ни напарника по кличке — или по имени — Алекс не помню! А вдруг никакого напарника у меня не было, и это тоже выдумки рыжей? Вот только зачем ей сочинять такую
