празднично поблескивал кровлями сказочный замок. Вспыхивал шпилями игрушечный городок, окруженный изумрудной зеленью…
Филипп тем временем уже успел войти в провал, и Сеня с Пиной поторопились догнать его. Три свечи с трудом разгоняли темноту, но можно было понять, что идут они по туннелю, вырубленному в сплошной скале. Он в самом деле не был длинным и скоро закончился массивной кованой дверью с медной ручкой в виде кольца. Взявшись за это позеленевшее от времени кольцо, принц с трудом повернул его, и тяжелая дверь сама начала медленно, со скрипом открываться. Брат с сестрой сразу ринулись куда-то в глубину зала, оставив свою спутницу одну у входа. Колеблющиеся язычки пламени от их свечей замельтешили в воздухе, то исчезая из виду, то появляясь вновь, - ящерицы что-то делали там, в темноте. Понемногу вроде бы становилось светлее… И действительно: язычков пламени было уже не два, а пять или шесть; нет, сейчас их стало семь, а теперь уж и восемь - принц с принцессой зажигали все новые и новые свечи. Эти свечи были громадные и толстые. Ими пользовались, верно, много-много лет, но они и сейчас еще доставали ящерицам до пояса. Скоро на стенах обозначились прямоугольники картин, тускло поблескивавшие золотом рам в неярком пока свете. Сеня решила ускорить дело. Переходя от свечи к свече, она подносила свою маленькую свечку к толстым пыльным фитилям восковых громадин, и тег медленно оживая, все дальше отгоняли темноту. Пол в зале, оказалось, был выложен маленькими плиточками, отполированными до блеска. Зеркальная их поверхность отражала мерцание свечей, и на высоком сводчатом потолке метались сотни и сотни радужных бликов.
Сеня медленно побрела вдоль стены, разглядывая картины. И была довольно-таки удивлена, когда поняла, что все полотна изображают каких-то людей. Она-то ожидала увидеть ящериц! Люди, правда, были вполне приятные - высокие, стройные, загорелые. С необычными пепельно-серебристыми волосами и серыми глазами. Но какое отношение они могли иметь к жителям Громадной Пещеры? Совершенно непонятно! Кроме портретов, были еще, правда, пейзажи, но и они изображали явно не подземные ландшафты. Впрочем, местность эта, в свою очередь, показалась девочке весьма странной. И она не сразу даже поняла почему; крутые горы, густо поросшие лесом, чистые небеса, голубая речка и бурливые водопады… Но что-то было не так! Зелень лесов была какой-то… Нет, собственно, никакой зелени как раз и не было! Листва деревьев и кустарников, трава - все было там цвета старого серебра. А может, это просто краски так потускнели от времени…
Сеня настолько погрузилась в созерцание пейзажа, что вздрогнула, почувствовав вдруг молчаливое присутствие ящериц у себя за спиной. Тех, по всей видимости, очень интересовало произведенное картинами впечатление. Почему-то девочка не решалась спросить, кто были те люди и что за местность изображена на полотнах, но, чувствуя, что от нее ждут чего-то, сказала:
- Мне все очень и очень нравится! А людей красивее я не видела!
Это, в общем, было правдой, а ящерицам похвала девочки как будто польстила. Теперь брат с сестрой вели ее по залу, и были там действительно совершенно замечательные вещи! Одна картина - так просто врезалась в память: белоснежный совершенно неприступный замок словно парил на вершине высокой, торчащей, как клык, скале. У ее подножия, принакрывшись жаркой дневной дымкой, дремал, раскинувшись, чудный бело-голубой город, а вокруг драгоценным обрамлением вздымались серебристые горы… Вид был настолько чарующий, все это казалось таким необыкновенным, что правдой быть не могло - решила про себя девочка. Напоследок ящерицы подвели гостью к большой золотой чаше, стоявшей на возвышении в центре зала. Четыре ее симметрично расположенные ручки изображали зверей - слона, собаку, лисицу и тигра. Сеня, уже не ожидавшая объяснений, была удивлена, когда услышала голос принца:
- Это древняя ритуальная чаша, из которой воину нужно напиться перед сражением. Двумя руками он должен взять ее, и если схватится за слона или лисицу - получит силу и хитрость. Если за собаку и тигра - преданность и ловкость.
- Какой такой воин? Перед каким сражением? - недоумевала девочка. Но ящерицы больше ничего не объясняли, а Сеня не спрашивала.
«Сами, наверное, расскажут, когда сочтут нужным», - решила она про себя.
Но пора уж было возвращаться обратно. Ящерицы бесшумно заскользили по гладкому полу от свечи к свече. Зал медленно погружался в темноту. И вот когда были погашены почти все свечи-великанши, недалеко от выхода Сеня вдруг заметила в стене еще одну дверь.
- Эй, а что здесь, за этой дверью? - крикнула она, и из темноты на ее зов тут же вынырнули принц с принцессой. Пина пожала плечиками.
- Здесь-то? Да ничего. Всего лишь вход в старую штольню, где добывали камень для отделки зала, - ответила она.
- А можно туда заглянуть? Мне всегда так хотелось увидеть, откуда берутся драгоценные камни!
- Можно, наверное… - неуверенно ответил принц - ящерицы никогда и ни в чем не отказывали девочке. - Правда, ход очень старый, да и камней там особенных никаких не было.
Эта дверь открывалась точно так же, как и первая. Но из темноты пахнуло такой сыростью, что Сене мгновенно расхотелось осматривать штольню, только признаться в этом было стыдно - сама же просила! Филипп достал из коробки новые свечи и зажег их от ближайшей громадины.
Здесь было в самом деле очень влажно; скала оканчивалась всего в нескольких десятках шагов от двери, и дальше ход был прорыт в земле. Кое-где по стенам даже текли струйки воды - наверху шел сильный дождь. Деревянные подпоры, почерневшие от старости, покрылись пятнами мохнатой плесени. Камни, крепившие стены, повывалились, и на полу горками лежали песок и глина, насыпавшиеся из образовавшихся щелей.
Идти было трудно. Сеня, проклинавшая себя за глупость, совсем уж было собралась просить вернуться, когда Филипп остановился.
- Пришли, - коротко оповестил он и прислушался. Капель в переходе будто бы учащалась…
- Наверху гроза! Надо бы поворачивать. Ну да ладно! Раз уж пришли! - принц поднял свечу над головой, осветив пространство перед собой. - Осторожно, здесь ступеньки, - предупредил он спутниц.
Спустившись по лестнице, дети оказались в небольшой пещерке. Тут-то и велась некогда разработка породы. Но ничего интересного девочка не увидела. Камень и камень! Несколько узких лазов в стороны, пробитые в скале. Какие-то старые, поржавелые инструменты… Можно было уходить.
Они уже успели подняться по лестнице, но дальше не пошли, остановились; в проходе с потолка посыпалась земля, затрещали перекрытия…
В это мгновение наверху молния вонзилась в дерево, и страшный удар грома буквально сотряс землю.
- Назад! В пещеру! - отчаянно завопил принц.
Спотыкаясь, они бросились вниз по ступеням. Очутившись в безопасности пещерки, дети долго не могли отдышаться - так перепугались. Из перехода не доносилось больше никаких звуков, как вдруг!… Сеня буквально подскочила от неожиданности! В хлюпающей тишине отчетливо раздалось лошадиное ржание! Очень близко. Еще раз… Сене показалось, что она его узнала! И девочка будто ошпаренная кинулась вверх по лестнице.
- Стой! Вернись сейчас же! - закричал Филипп ей вдогонку. - Ну подожди меня, по крайней мере!
С трудом они пробирались по кучам влажной земли и камням, обвалившимся после удара молнии. Отчаянное ржание неслось им навстречу. Сеня, спотыкаясь, побежала.
С разбегу обхватила она руками белую шею, гладила, успокаивала… Подоспевший Филипп обнаружил, что Белоснежка поводом умудрилась зацепиться за подпору и, не понимая, что ее держит, рвалась в ужасе вперед. Почувствовав хозяйку, лошадь немного успокоилась, и принц смог выпутать повод. Он недоуменно произнес;
- Как она могла здесь очутиться?
- Это из-за меня… - виновато пробормотала Сеня. - Я, наверное, плохо ее привязала. Она отвязалась, соскучилась и пошла за нами. Да, Белоснежка?
Лошадь, словно отвечая на вопрос, мотнула головой, а из темноты донесся обиженный голос
