окинула она долину и увидела там, внизу, нечто такое, что сразу же очень и очень ее взволновало.
XXV. Все возвращается на круги своя
Сеня открыла глаза. Вокруг все было белым-бело, а уши наполняли какие-то странные протяжные звуки. Музыка небес! Белоснежное облако мягко колыхалось над головой, и девочка не сразу поняла, что это был кружевной полог, куполом накрывающий ее постель. Где же это она? Сеня поторопилась выбраться из-под мягких складок наружу. Босые ноги утонули в нежном ворсе ковра, который тоже был белым, как и все вокруг - стены, мебель, вазы с цветами… И камин, отделанный сахарным мрамором… И тут же мелькнула догадка - Бело-Голубой Город, вот где! Но возможно ли это? Ведь город далеко - под землей, за Переходом… Или?…
Сеня подскочила к окну.
Так и есть! Кругом горы! И вот она - скала-зуб с гордым замком Покровительницы на самой вершине! Сердце бешено колотилось у нее в груди. Неужели это не сон?! Неужели все кончилось так хорошо?! Значит, и друзья ее должны быть где-то поблизости. Живые! Из плоти и крови, а вовсе не из хладного гранита! Сеня бросилась вон из комнаты.
В ее памяти Белый дворец был совершенно пустынным; сейчас он оказался полон каких-то людей, которые при виде девочки почему-то радостно ахали и, счастливо улыбаясь, торопились ей навстречу, что- то наперебой говорили… Сеня, которая выскочила из спальни в ночной рубашке, смутилась и бросилась обратно.
- Кто они такие, хотелось бы знать? - бормотала девочка, в который раз оглядывая комнату в поисках своей одежды. И тут ее осенило. - Это же ящерицы, вот кто!
Для того и было предпринято опасное путешествие: возвратить город обратно в долину, а главное вернуть людям их человеческое обличье! Теперь, конечно, понятно, почему они так ей обрадовались. Сеня была их спасительницей! Они любили ее теперь как родную и превозносили до небес. Еще бы! Наверное потом, когда-нибудь, и памятник ей поставят на площади…
Сене ужасно захотелось забиться в какой-нибудь тихий уголок, и она снова залезла под полог. Как-то было не по себе. Она слишком привыкла к дикому одиночеству среди величественных гор, бескрайних лесов и степей, где рядом были только двое друзей, которых она знала и любила… Еще был самоотверженный Дели, добрейшая Рисс, всевидящий Маттиэль. Кроме них, были только Болотник и Альбинос, и с ними нужно было бороться…
Дверь в комнату тихонько приоткрылась, и кто-то вошел. Сеня затаилась в своем белом облаке. С той стороны тоже молчали. Никто не кинулся, чтобы вытащить ее для чествования перед всем народом, и девочка решила выглянуть из-под полога - одним глазком…
У двери стояли какие-то дети. Девочка, Сениного возраста, и мальчик, чуть постарше нее. Оба они были смуглые, с большими серыми, как у Сени, глазами и необыкновенными, серебристо-пепельными волосами - под стать местной природе. Это были очень красивые дети! И такие чистенькие! И одеты во все белое! У Сени подобная одежда стала бы черной уже через полчаса. Она решила не вылезать. У нее явно не было ничего общего с вошедшими.
- Долго ты еще собираешься там сидеть? - вдруг спросил мальчик.
Сеня так и подскочила на месте от изумления. Мальчик говорил голосом принца!
- Она же никогда нас такими не видела - вот и думает, что это совсем не мы, - грустно произнесла девочка голосом Пины, и Сеня тогда высунула голову из-под полога. Вид у нее, надо сказать, был совершенно ошеломленный.
- Это вы? - почему-то шепотом спросила девочка.
- Да мы это! Мы! Ну, не видишь, что ли? - убеждал мальчик. - Давай руку, вылезай! У нас полно дел!
В ответ Сеня решительно потребовала одежду. Если бы она раньше знала, какие принц с принцессой красавцы, она причесывалась бы и умывалась значительно чаще!
Брат с сестрой вышли из комнаты, чтобы не мешать девочке одеваться. Они были очень расстроены тем, что Сеня не признала их и чувствует себя чужой. Конечно, внешность их совершенно переменилась, но внутри-то они были такими же, как и прежде… Трудно поверить, но в эту минуту Филипп и Пина жалели о том, что они больше не ящерицы.
Тем временем Сеня, догадавшись по лицам своих вновь обретенных друзей, что ведет себя как-то не так, решила исправиться. Поэтому, когда девочка вошла в гостиную, где ее поджидали друзья, она невзначай чмокнула Пину в щеку и, усевшись в кресло, приветливо улыбнулась:
- Я, между прочим, так и не знаю, что происходило
Это сразу же разрядило обстановку.
А было вот что. Когда Покровительница подошла к окну, она сразу увидела, что города-то нет! Долго думать, кто был виновником этого исчезновения, не приходилось. Да и сам он оказался неподалеку - как всегда, вместе со своим долговязым, унылым учеником.
Хотт взъярилась мгновенно! Да так, что от взгляда ее зеленых глаз под отдыхавшим на травке колдуном треснула земля. Болотник скатился на дно образовавшейся ямы, а в следующую секунду он уже метался там в обличье рыжей крысы, не в силах выбраться по отвесным стенкам наверх. А скоро стальная клетка, ставшая тюрьмой для Болотника, стояла неподалеку от кресла волшебницы.
Предсказание Маттиэля сбылось!
Альбинос же в ужасе мчался прочь - куда глаза глядят, не разбирая дороги, а под ногами его дрожала земля - это рушились стены Черного Замка! Скалы внизу долины содрогались от взрывов. Громадины трескались, крошились, и лавины щебня неслись с гор - в болото! Вода болотная кипела, затягивая небо облаками пара, а вода речная клокотала, прокладывая себе новое русло. Долго Хотт терпела у себя под боком мрачное обиталище колдуна; теперь же Черному Замку пришел конец. На другой день это место и узнать-то было нельзя. Река спокойно катила свои чистые воды там, где вчера была трясина, а кругом росли густые серебристые травы, и белые лилии, нет-нет, да окунали светлые головки в студеную воду.
Но волшебница должна была еще выпытать у старика, что же произошло, пока она спала. Хотт одарила рыжую крысу способностью говорить, и та, давясь человеческими словами, рассказала обо всем, что натворила, когда была Болотником. Колдун, заключенный в мерзкую оболочку, был вне себя от унижения и злобы, но молчать не мог. Слова вырывались у него из глотки против воли. В бешенстве кидаясь на прутья, пропищала крыса все заговоры и заклинания, без которых Хотт было трудно разрушить колдовские чары. Наконец, выведав все, что требовалось, волшебница принялась творить новые заклинания. Она всегда знала толк в магии. Сейчас же ее могущество только выросло. Болотник, сам не подозревая, помог ей в этом. Колдовской Сапфир, оказалось, вовсе не был сонным камнем. Совсем нет! Он был камнем Переходным. Асурдис не ошибалась: Сапфир уводил за собой в бесконечное путешествие по соседним Мирам, откуда, действительно, не было возврата, если только рядом не оказывалось его Солнечного близнеца. В старину Двойным Камнем - так назывались Сапфир и Солнечный - частенько пользовались великие маги древности. Оба камня подвешивались к цепи, одна половина которой была золотая, другая - серебряная. Разлучать камни-близнецы никому бы не пришло в голову. Со временем Двойные Камни исчезли вместе со своими хозяевами - те переселились в какие-то другие Миры, а из молодых никто уж и не знал об их существовании. Старая Асурдис была уверена, что, выплавив Голубой
