— Эллери, — покраснев, сообщил Майкл, — меня ограбили.
— Ограбили, — повторил Эллери. — И что же у вас украли, Майкл?
— Мою налоговую декларацию.
Никки извинилась и выбежала. Когда она вернулась, Эллери прятал носовой платок.
— Простите, Майкл, — сказал он. — Это мой застарелый плеврит. Говорите, у вас украли налоговую декларацию?
— Вот именно, а ты здоров как бык, — сердито заявил Майкл Магун. — Не упрекаю тебя за твою истерику. Но это вовсе не смешно. Сегодня 14 марта. Что мне прикажешь делать 15-го?
— Ну, ваша… э-э… декларация, Майкл, едва ли так уж сложна, — серьезно ответил Эллери. — Возьмите еще один бланк и заполните его — вот и все.
— Чем мне его заполнить, скажи на милость?
— Как это чем?
— Ведь нужно писать сведения о доходах!
— Конечно. А у вас их нет?
— Нет!
— Но…
— Послушай, Эллери. Все мои записи, использованные для декларации, исчезли вместе с ней!
— Вот как?
— Бумаги лежали в этом портфеле. Мне понадобилась неделя, чтобы собрать дубликаты всех записей! Что я скажу налоговому инспектору? — И Майкл, будучи старым однокашником инспектора Квина и зная Эллери с тех пор, как тот помещался у отца в кармане, сердито добавил: — Ну, что скажешь, умник?
— Эллери, это чепуха, — вмешалась Никки, косясь на стол, дабы убедиться, что все ее бумаги на месте.
— Где было похищено содержимое вашего портфеля, Майкл?
— В моем офисе. Ты бывал там, Эллери, — я делю его с тремя другими съемщиками.
— И у вас общая приемная, — кивнул Эллери. — А вы сами были тогда в вашем офисе, Майкл?
— Да… Нет, не совсем… Лучше я расскажу по порядку, а то у меня голова кругом идет.
Это произошло вчера, в шесть часов вечера. Майкл работал над своей налоговой декларацией. Без нескольких минут шесть он решил, что на сегодня хватит, собрал все чеки, счета и памятки и положил их в портфель вместе с декларацией.
— Я как раз надевал пальто, — продолжал Майкл, кем да миссис Карсон — стенографистка, которая вносит арендную плату за апартаменты, — вбежала в мой офис с криком, что в приемной пожар. Я кинулся туда и увидел, что горит диван. Кто-то, должно быть, бросил спичку в мусорную корзину рядом, там загорелись бумаги, и пламя охватило диван. Я справился с огнем минут за пять, потом вернулся в офис, взял шляпу и портфель и отправился домой.
— И конечно, — вздохнул Эллери, — когда вы пришли домой, то обнаружили, что декларация исчезла вместе со всеми бумагами.
— Вот именно, — с горечью подтвердил Майкл Магун. — Вместо них там лежала газета.
— Подмена могла осуществиться en route[23] из офиса домой?
— Никак не могла. Выйдя из здания, где находится офис, я пошел в гараж с портфелем под мышкой. Потом я сел в свою машину, положил портфель рядом на пустое сиденье и поехал домой.
— Вы уверены, что это был тот же самый портфель?
— Конечно уверен. Это мой старый портфель.
— Значит, подмена была частичной, — задумчиво промолвил Эллери. — Кто-то открыл ваш портфель на столе в офисе, удалил содержимое, сунул в него газету и закрыл, покуда вы боролись с огнем в приемной.
— Должно быть, это миссис Карсон, — предположила Никки, удивляясь, как очевидные вещи могут ускользать от столь опытного сыщика, как Майкл Магун.
— Что вы на это скажете, Майкл? — осведомился Эллери.
— Исключено. Она выбежала из офиса раньше меня, оставалась со мной в приемной, бегая от водопроводного крана к горящему дивану с вазой, которая стоит у нее на столе. Я ни на миг не терял ее из виду.
— Кто еще был в апартаментах?
— Два других съемщика. Один из них художник по имени Леонардо Винс — по-моему, форменный псих. Другой — маленький человечек, именующий себе Джеком Зигги. Он букмекер, хотя думает, что я этого не знаю.
— Винс и Зигги выбегали из своих офисов, когда вы и миссис Карсон тушили пожар?
— Конечно. Но толку от них было чуть — они просто стояли и давали советы. Я не обращал на них внимания.
— Тогда, возможно, один из них…
— Возможно. Но я не могу быть в этом уверенным. Как бы то ни было, вчера вечером я вернулся в офис, думая, что оставил декларацию на столе…
— И ее, разумеется, там не оказалось.
— Я всю ночь не спал, — жалобно произнес Майкл, — а если бы заснул, то меня бы тут же разбудило ворчание моей старухи.
— Этим утром, Майкл, вы были в офисе?
— Нет. Я прямиком направился сюда. Эллери встал и начал набивать трубку.
— Весьма необычная проблема, Майкл.
— Необычная? — удивилась Никки. — Что же в ней необычного?
— Зачем кому-то понадобилось красть налоговую декларацию, да еще у такого человека, как Майкл? Чтобы узнать его прошлогодний доход? При всем уважении к вашей деятельности, Майкл, это едва ли могло кого-либо интересовать, более того — для этого вору было незачем красть декларацию. Один взгляд на нее сообщил бы ему все, что он хотел знать.
— Тогда почему же он украл ее? — осведомилась Никки.
— Это и делает всю проблему такой интересной, — ответил Эллери. Он строго посмотрел на Майкла: — Вы занимались чем-нибудь незаконным?
— Незаконным?!
Эллери усмехнулся:
— Рутинный вопрос, Майкл. Конечно, в таком случае вы вряд ли стали бы сообщать об этом дяде Сэму. — Эллери попыхивал трубкой. — Единственное возможное предположение — один из источников вашего дохода.
— Не понимаю, — пожаловался Магун.
— В конце концов, Майкл, вы ведь частный детектив. Ваша собственная вывеска объявляет о конфиденциальной природе вашей работы. Были ли в вашем портфеле бумаги, относящиеся к клиенту или делу, требующему строгой секретности?
На лице Майкла отразилось сомнение.
— Ну, все мои дела можно назвать конфиденциальными…
— Майкл, я готов поставить свой налог против вашего на то, что у вас имеется по крайней мере один весьма состоятельный клиент, обратившийся к вам с условием соблюдать строжайшую секретность, документы по делу которого вчера находились в вашем портфеле.
— Миссис ван Дом! — воскликнул Магун.
— Миссис ван Дом, — повторил Эллери. — Похоже, я попал в точку, Майкл. Никки, записывайте!
И Майкл Магун поведал историю своего лучшего клиента, миссис Клементы ван Свикен ван Дом.
Даже если бы она была только ван Свикен или ван Дом, то все равно занимала бы высокое место в социальной пирамиде. Но будучи и той и другой, она одиноко царствовала в заоблачных высях, окруженная стратосферой и Богом. Миссис ван Дом находилась так далеко от поля зрения простых смертных, что Никки,
