казалось, вот-вот заплачет. Мистер Трой, стоя рядом с невестой, исподлобья смотрел на шафера, словно призывая его нарушить торжественность обстановки каким-нибудь насильственным действием.
— А теперь кольцо, пожалуйста, — сказал епископ.
Жених повернулся к шаферу, чьи пальцы устремились к нижнему левому карману жилета, пошарили в нем и застыли, как парализованные. По саду пронесся жуткий смешок. Виктор Луз начал ожесточенно рыться во всех карманах. Епископ возвел очи горе.
— Ради Бога, Виктор! — зашептал Генри Йейтс. — Сейчас не время для шуток!
— Какие шутки! — воскликнул Луз. — Уверяю тебя… Я мог бы поклясться…
— Может быть, ты оставил его в пальто?
— Да-да. Но где…
Эффи Трой вытянула тощую шею и прошипела:
— Твое пальто в стенном шкафу верхнего коридора, Виктор. Я сама поместила его туда после твоего приезда.
— Скорее! — простонал жених. — Из всех идиотских… Мне так жаль, дорогая… Епископ, извините, пожалуйста…
— Все в порядке, молодой человек, — вздохнул епископ.
— Не пройдет и минуты, — заторопился Луз. — Я ужасно сожалею…
Эллери наморщил нос, и, когда Виктор Луз скрылся в передней, сержант Вели последовал за ним.
Как только Луз вышел из дома, Эллери встал и направился на террасу, где ждал сержант. Луз двинулся по лужайке, смущенно демонстрируя кольцо, облегченно вздохнул и вручил кольцо Генри Йейтсу, после чего епископ с видом мученика возобновил церемонию.
— Теперь повторяйте за мной…
— Что делал Луз, сержант? — шепнул Эллери.
— Поднялся в верхний коридор, порылся в карманах мужского пальто в стенном шкафу и вышел с кольцом.
— И это все?
— Все. Он просто спустился с кольцом.
Они продолжали наблюдать за происходящим.
— Ну вот и все.
— И ради этого я пропустил турецкие бани! — с отвращением буркнул сержант.
Эллери поспешил на лужайку. Молодоженов окружали смеющиеся люди, которые целовали их, пожимали им руки и говорили одновременно. Новоявленная миссис Генри Миддлтон Йейтс никогда не выглядела более счастливой, ее сестра Эффи — более невзрачной, ее муж — более смущенным и обрадованным, а ее отец — более озадаченным и в то же время умиротворенным. Что касается Луза, то он спокойно поздравил новобрачных и с улыбкой что-то говорил бледной Эффи, чей трагический взгляд был устремлен на мужа сестры. Мистер Трой оживленно беседовал с епископом. Одни официанты начали выкатывать столики, другие — сновать с переносными барами. Двое фотографов суетились с аппаратурой. Солнце мягко пригревало, в воздухе ощущался аромат роз, а буксир на реке посылал гудком поздравление молодоженам.
Эллери пожал плечами. Теперь, когда Хелен Трой благополучно стала миссис Йейтс, напряжение последних двух часов казалось нелепым. Он собирался подойти к мистеру Трою, но услышал голос молодого супруга:
— Дорогая! В чем дело?
Эллери вытянул шею. Толпа вокруг пары внезапно застыла. Мистер Трой и епископ с удивлением обернулись.
Эллери решительно пробился сквозь толпу.
— Генри… — Новобрачная прислонилась к мужу. Ее щеки под румянами были белыми как мел. Она поднесла руку к глазам, словно защищая их от солнечного света.
— Что с тобой, любимая? Хелен!
— Держите ее! — крикнул Эллери.
Но новобрачная уже лежала на траве бесформенной белой грудой, уставясь в небо.
Инспектор Квин в этот день был на редкость грозен. Он поссорился с доктором Праути из офиса главного медэксперта, произнес несколько уничижительных слов в адрес ошеломленного сержанта Вели и был крайне холоден с собственным сыном, который уже был пригвожден к позорному столбу Ричардом К. Троем, прежде чем беднягу уложил в постель его врач. Эффи Трой билась в истерике у себя в комнате на попечении медсестры. Генри Йейтс сидел в передней, пил бренди из стакана для воды и даже не поднимал взгляд, когда к нему обращались. Виктор Луз непрерывно курил в библиотеке Троя под убийственным взглядом сержанта Вели. Перекинуться словом было абсолютно не с кем, и Эллери слонялся вокруг с жалким видом, тоскуя по обществу Никки Портер.
Все без возражений согласились только в одном: это был самый краткий июньский брак во всей истории человечества.
Наконец инспектор поманил рукой сына.
— Да, папа! — Эллери стрелой подлетел к отцу.
Инспектор держался крайне враждебно.
— Я все еще не знаю, как это произошло, — жаловался Эллери, словно собираясь заплакать. — Она просто потеряла сознание, папа, и умерла через несколько минут.
— Через семь минут после того, как был введен яд, — мрачно уточнил инспектор.
— Но каким образом? Она ничего не пила и не ела!
— Прямо в кровь. Вот этим. — Старик разжал кулак. — И ты это допустил!
— Ее обручальное кольцо?
На ладони инспектора поблескивал широкий золотой ободок.
— Можешь посмотреть. Жало удалено.
Эллери покачал головой, взял кольцо и принялся изучать его. Вскоре он недоверчиво посмотрел на отца.
— Вот именно, — кивнул инспектор. — Отравленное кольцо. Скрытая автоматическая пружина, выталкивающая под давлением иглу с внутренней стороны ободка. Как ядовитый зуб у змеи. После церемонии все поздравляли новобрачную, обнимали ее, пожимали ей руку… При рукопожатии пружина сработала, и бедняжка умерла через семь минут. Если она и почувствовала укол, то была слишком возбуждена, чтобы обратить на это внимание. Я слышал о смертельном поцелуе, но смертельное рукопожатие — это нечто новое!
— Не такое уж новое, — возразил Эллери. — Отравленное кольцо восходит по меньшей мере к временам Демосфена.[65] Или Ганнибала, [66] убившего себя таким способом. А это кольцо напоминает венецианское anello della morte,[67] только изготовленное по обратному принципу. В средневековой модели ядовитое острие скрывалось в гнезде камня и царапало того, с кем обменивался рукопожатием носивший кольцо. А эта модель убивает того, кто его носит.
— Средневековая Европа, — мрачно промолвил инспектор. Он был по натуре мягким человеком, и зрелище трупа красивой молодой девушки в свадебном платье под июньским солнцем приводило его в ярость. — Я уже показывал кольцо экспертам. Это антикварное изделие. Такие смертоносные штучки аристократы Старого Света, вроде Луза, могли веками хранить в семейных шкатулках.
— Такую штучку можно приобрести и в антикварной лавке на Третьей авеню, — сказал Эллери. — За исключением механизма. Это точная копия кольца, купленного Йейтсом?
— Я не смог много вытянуть из Йейтса, но, насколько я понял, кольцо не совсем такое же. Разумеется, кольцо Йейтса исчезло. Убийца рассчитывал, что волнение, испытываемое женихом во время церемонии, помешает ему заметить, что кольцо, переданное ему Лузом, немного отличается от купленного им самим. Йейтс купил кольцо две недели назад и показывал его всем, кроме Хелен, поэтому у убийцы было
