– Или, быть может, наоборот, мои слова слишком верны, – тихо, но убежденно ответил Ги.
– Довольно. Мой выбор остановился на Дамиане, И ради сохранения мира в нашей семье ты должен принять его.
– Как скажешь.
Такая непочтительность со стороны младшего брата заслуженно стоила ему подзатыльника, но Ройс не вложил в удар полную силу.
– Мне следовало бы отослать тебя обратно в монастырь, как того желала наша мать.
– Сейчас уже слишком поздно горевать по поводу твоего решения. Я твой брат, и ты можешь быть уверен, что верный меч отразит направленный тебе в спину удар, а мудрый совет, нашептанный на ухо, спасет твою душу.
– Мудрый совет? – захохотал Ройс. – Вы со святым отцом потратили время впустую, пытаясь сделать из тебя служителя церкви.
– Согласен. Не в моей натуре подставлять другую щеку. Но из того, что я не стал священником, еще не следует, что время было потрачено напрасно. В отношения Дамнаны ты совершаешь ошибку.
– Это мое личное дело. Все, хватит. От твоей болтовни я устаю и старею.
– Стыдись, Ройс! – с деланной строгостью воскликнул Ги, не в силах, однако, сдержать улыбки. – Ты хочешь, чтобы я забыл о сказанном в Священном писании? Разве я не должен быть сторожем брату своему?
Ройс загрохотал раскатами смеха:
– Что-то ты стал слишком набожным. Занимайся своими любовными похождениями, а то я подыщу неотложные дела, чтобы ты не томился бездельем.
– Как скажешь, Ройс. У меня нет ни малейшего желания идти ночью в караул или обучать боевому искусству новобранцев.
Ройс кивнул, понимая, что уступчивость брата лишь временная.
– Я хочу поставить здесь дозор, – сказал он, указывая на крутой склон вдалеке. – Проследи за этим, Ги.
– Ты чего-то опасаешься? – тотчас же посерьезнел брат.
– Non, но было бы большой глупостью расслабиться и успокоиться. Шотландцы непредсказуемы, и у меня нет ни малейшего желания оказаться в их власти.
– Говорят, они язычники.
– Ну и черт с ними. Да пусть они хоть размалевывают свои тела и поджигают волосы на голове. Мне нет никакого дела до их верований. Меня интересуют лишь их воины. Соглядатаи доносили Вильгельму, что шотландцы отчаянно дерутся в бою и у них есть немало способных полководцев.
– Ты полагаешь, мы их встретим? – спросил Ги, и на его лице появилась тревога.
– Если это произойдет, брат, держись рядом со мной. Мне бы не хотелось писать матери, что ее младший сын имел глупость недооценить врага.
– Да, задача была бы не из приятных. Мама души не чает в своем любимчике.
Ройс тотчас же подхватил давнишнюю шутку:
– Oui, ей будет жаль своего младшего сына, слабого умом и телом.
Ги усмехнулся.
Ройс возблагодарил Бога, что его брат находится рядом с ним. Преданность Ги не вызывает сомнений, хотя его манеры и оставляют желать лучшего. Но Ройс уже давно отказался от попыток переделать младшего брата, откровенного до резкости. Нелицеприятную правду часто труднее высказать, чем выслушать.
– Перед отплытием из Нормандии мать отвела меня в сторону и попросила присматривать за тобой, Ройс. Она боится, что тот удар в голову лишил тебя последних остатков разума.
Рассмеявшись, Ройс небрежно заметил:
– За нами следят. На западе и севере появились два отряда.
Продолжая улыбаться, Ги поспешно оглянулся, затем внимательно посмотрел на брата:
– Давно ты их заметил?
– Ты как раз спросил, встретим ли мы шотландцев.
– Как ты думаешь, что они делают?
– Пытаются решить.
– Что?
– Стоит ли вступать с нами в бой.
Ги всмотрелся в небольшую рощицу на вершине холма.
– Тебя не выводит из себя то, что за тобой следят?
– Non! Выдержки мне не занимать, – ответил Ройс.
Ги покачал головой.
