– Я сказала, что уж лучше педераст, чем вы. По крайней мере, он не станет глядеть на меня так, как смотрите вы.
– А как я на тебя смотрю? – удивился Ройс.
– Так, словно вы проголодались до смерти и готовы сожрать меня живьем, – выпалила Бетани.
– Что ж, это правда. Признаю, я голоден. Анни, ты еще об этом не догадываешься, но со временем безразличие своего суженого ты нашла бы таким же отвратительным, каким считаешь сейчас мое внимание к тебе.
– Очень в этом сомневаюсь.
– Посмотрим. Ты еще вспомнишь об этих словах, когда сама будешь просить обратить на тебя внимание.
Бетани недоверчиво раскрыла глаза, затем, прищурившись, с неприкрытой враждебностью посмотрела на нормандского рыцаря.
– Ты готова? – спросил он и, шагнув вперед, схватил ее за руку, не слушая возражений. – Твой дядя и жених ждут нас.
Бетани пошла следом за Ройсом. Итак, ее суженый предпочитает мужчин. В своем ли уме ее дядя? Наконец девушка вынуждена была признать горькую правду: никому она не нужна. Даже приданое не в силах соблазнить мужчину отправиться выручать из нормандского плена дурнушку.
За большим столом в главной зале сидели дядя Брам, человек, назвавшийся суженым Бетани, Ги де Бельмар и Мери с Бретом. Все помещение было заполнено шотландскими и нормандскими воинами. Бетани заметила, что ее брат и сестра чем-то смущены и встревожены. Рыцарь вывел Бетани на середину, выставив ее на всеобщее обозрение. После этого лорд де Бельмар подошел к очагу и встал, прислонившись к стене.
Подняв глаза, Бетани встретилась взглядом с дядей. Действительно ли у него в глазах мелькнуло сострадание или же это просто была игра света? Шотландский лэрд повернулся к предводителю нормандцев:
– Я – Брам Мактавиш. В жилах Бетани, Мери и Брета Нортумберлендских течет кровь Мактавишей, и я пришел сюда, чтобы вызволить их из неволи, – сказал он, внимательно следя за реакцией рыцаря, слушавшего перевод.
Ройс вместо ответа только скрестил руки на груди. Дядя Бетани покраснел, но, к его чести, голос его оставался ровным:
– Я устроил брак моей племянницы Бетани и этого молодого воина с севера, Фенрира Гунна.
Ройс внимательно слушал перевод, и у Бетани появилась надежда на скорое освобождение.
– Вы больше не вправе распоряжаться судьбой Бетани. Она моя рабыня и исполняет только мои приказы.
Услышав приговор, Бетани, борясь с комком в горле, повторила его слова по-саксонски всем собравшимся в зале. Значит, о свободе ей нечего и мечтать. До самой своей смерти она останется рабыней нормандского рыцаря. Унижение тесной неуютной накидкой сдавило плечи девушки. Она старательно избегала встречи взглядом с дядей. Душа Брама Мактавиша была полна сострадания к дочери своего родного брата, но обычаи Нортумберленда шотландский лэрд никогда не одобрял. Бетани испугалась, что он тайно злорадствует, видя ее теперешнее положение. Наконец-то владелица Нортумберленда получила по заслугам.
Подойдя к столу, Ройс наполнил кубок вином.
– Можете забирать вторую племянницу и племянника, но Бетани останется здесь.
Бетани перевела его слова, глядя на дядю, следящего за тем, как рыцарь неторопливо пьет вино.
Повернувшись к самозваному жениху, Брам Мактавиш что-то шепнул ему на ухо. Молодой шотландец встал и повернулся к нормандскому рыцарю.
– Я вызываю тебя на поединок, – сказал Фенрир.
Бетани испуганно перевела его слова.
– К чему тебе это? – спросил Ройс. – Ведь тебя не интересует ни она, ни любая другая женщина.
Бетани густо покраснела и, потупив взор, едва слышно перевела слова рыцаря.
Брам Мактавиш разразился грубой бранью по поводу оскорбления, нанесенного его племяннице и ее суженому. Судя по всему, он не понял истинного смысла сказанного Ройсом де Бельмаром.
Молодой шотландец ничуть не смутился.
– Я вызываю тебя на поединок. Я буду биться с тобой за эту девушку, – повторил Фенрир, кивком выражая Бетани почтение.
– Не тешь себя понапрасну надеждами, Бетани. Помни, твой заступник, можно сказать, женщина. Для меня не составит особого труда справиться с ним, – произнес по-французски Ройс.
Бетани ощетинилась, услышав смешки и улюлюканье. Ее соотечественники не поняли смысла слов рыцаря, но все до одного нормандские воины весело загалдели. Не обращая внимания на ярость Бетани, Ройс заставил ее перевести его условия.
– Если я соглашусь на поединок, признаешь ли ты поражение? Обещаешь ли ты в этом случае не помышлять об отмщении? – произнесла от имени рыцаря девушка, с трепетом ожидая ответа шотландца.
– Да, – ответил тот, похоронив все ее надежды на освобождение.
– А ты, Мактавиш? Ты признаешь исход поединка? – перевела слова рыцаря дяде Бетани и увидела, что он улыбнулся.
