генохранители.
Он все понял. И ничего не сказал.
Через час я сидела, укутавшись в плед, а генохранители колдовали в выделенном им кабинете. После изъятия клетки всегда морозит и тоскливо на душе, наверное, есть этому научное объяснение, но сейчас я была расстроена и раздосадована поведением Эфенди. Я не ожидала, что он воспримет все молча, по- рабски. Неужели я ошиблась в нем, и он такой же бесхребетный, как и его коллеги?
Бесшумно открылась дверь, донесся аромат травяной настойки, Эфенди молча поставил передо мной чашку, избегая смотреть в лицо.
— Лин, наверное, у меня нет права… но не спросить я не могу. Какую судьбу ты уготовила этому ребенку? — смотря в пол, спросил он.
У меня отлегло от сердца…
— А какой судьбы ты бы хотел нашему ребенку? — спросила я.
— Ты его признаешь? Будет Викен-Викен? Зачем? — с болью спросил он.
Хватит его мучить… Проверила…
— Это будет девочка, и она будет Рокен-Тири. Это будет только твоя дочь.
Эфенди впился в меня взглядом, пытаясь понять, что же у меня на уме.
— Я хочу, чтобы она до семи лет росла с тобой, хочу, чтобы ты нашел ей хороших воспитателей, чтобы она была веселым и умным ребенком. К семи, ко второму тестированию, и определится ее Судьба. Я не хочу заранее как-либо определять ее место в жизни, пусть это будет чистый лист. Но, Эфенди, я тебе не прощу, если она вырастет ничтожеством. Ты меня понял?
— Да. Значит ли это, что если после тестирования поступит предложение от Синоби, я должен буду его отклонить?
Мне очень хотелось сказать: «Да, конечно».
— Делай так, как будет лучше для твоей дочери, — четко сказала я.
Он кивнул.
— Я оправдаю твое доверие, Лин, — тихо пообещал он.
— В крайних случаях — обращайся. Генохранителям все будет оплачено, остальное за тобой.
Он кивнул.
— Спасибо. Что я могу для тебя сделать?
— Вырасти нам счастливую дочь.
Через два дня леди Шур позвонила мне по визору.
— Еще не надоело отдыхать, белая маска?
Вот ведь, всюду нос сунет…
— Нет, не надоело, — констатировала я.
— Прилетай ко мне через час, дело есть.
И отключилась. Похоже, настал конец моей вольной жизни.
От ворот поместья меня направили не к админзданиям, как раньше, а к жилым домикам, точнее, к домику леди Шур. Мелькнувшие мысли о попытке соблазнения, были отметены как дурацкие, леди прекрасно понимает, что это может кончиться хорошей дракой и пребыванием в регенераторе для нас обоих. Шур была не одна, у окна стоял Аррен Синоби, и если обычно он выглядел лет на тридцать, то сегодня все его сорок шесть лет дали о себе знать. Настроение у них обоих было, мягко говоря, не радостное.
— Что случилось? — тут же вырвалось у меня.
Аррен лишь досадливо скривился, Шур же вставила инфокрис в визор.
— На, читай.
Это была аналитическая записка. Вначале шли фамилии Синоби и Шур, даты рождения и смерти. Всем погибшим было до тридцати, но временной промежуток смертей был семь лет, последний погиб шесть дней назад. Дальше, собственно, шли описания заданий и обстоятельства смерти, это всё были агенты- оперативники, провалившиеся и погибшие. Двенадцать человек, все провалились в Европейском союзе, восемь из них — на американских планетах. Отличительной чертой было то, что никто из них не успел выполнить задачу, кого-то брали на полпути, кого-то в самом начале. Чем больше я читала, тем мрачнее становилась, складывалось однозначное впечатление — наших агентов сдают. Дальше шел сухой отчет о завербованных евсах, которые учились в наших университетах. Только четверо сделали настоящую карьеру, но они были далеки от политики и никогда не пытались ею заниматься, еще трое стали жертвами стечения обстоятельств — несчастные случаи, наркотики. Остальные девятнадцать добились неплохого места в жизни, но не более, причем трое потеряли свои высокие жизненные позиции после попытки включиться в политические игры.
Да… Как бы мы не презирали евсов, а в профессионализме им не откажешь, не все у них там дураки и демагоги.
— И? Чем Я могу помочь? — спросила я Шур и Синоби.
Я действительно не понимала, что могу сделать в данной ситуации. Если это вербовка на операцию в ЕвСе, то я откажусь в любом случае.
— Только три успешные акции в ЕвСе за семь лет, и это при том, что ЕвС является нашей основной угрозой, хины далеко, русы не агрессивны, на фоне евсов не агрессивны. А теперь мы своими руками разобрали стену, отгораживавшую нас от ЕвСа.
Меня бросило в холодный пот, в мою глупую голову до этого момента не приходила мысль, что пираты не только грабили наши суда, но и отпугивали евсов. Теперь, когда бывший пиратский сектор относительно безопасен, нас разделяет всего трое-четверо врат, и если евсам наша планета не давала покоя, отстоя от них минимум на семь врат, то теперь… Нам надо готовиться к войне, или, что более эффективно, но трудновыполнимо, стараться предотвратить попытки ее развязать.
Как страшно жить.
— Мы бы хотели, чтобы ты, так сказать, свежим взглядом проработала всю информацию о провалах и провалившихся, — продолжила Шур. — Мы предлагаем тебе «семейный» закрытый контракт с Шур.
— Но ведь наверняка аналитики обеих семей исследовали все вдоль и поперек, а я не могу похвастаться способностями в области логики и аналитики.
— У тебя уже сформировалась привычка, при получении задания спрашивать: «Почему я», — раздраженно сказал Синоби.
Я смолчала, делая скидку на то, что он только что потерял члена семьи.
— Да, ты не сильно дружишь с логикой, но у тебя есть интуиция, так что забирай инфокрисы, — сказала Шур. — Контракт не временной, а сдельный, и сама понимаешь, что если ты сможешь хоть чем-то нам помочь, то в долгу мы не останемся.
— И еще, о контракте и полученном задании не сообщай никому, даже отцу, — добавила она.
Ну да, обращение ко мне — это уже акт отчаяния, не нужно, чтобы об этом знали. Да и в моих интересах не распространяться, поскольку шанс, что я окажусь полезной, минимален, а любой невыполненный контракт — это пятно на репутации.
Вечером того же дня я уже знала биографии и общие черты операций всех двенадцати, и первое, что бросалось в глаза — девять из двенадцати имели общую кровь. Можно было предположить, что, получив генную карту моей матери — официально раскрытого синтского агента, евсы методично проверяли гены тех, кто вызывал хоть малейшие подозрения, по мере раскрытия агентов пополняя свой генный арсенал. Да, то, что Шур и Синоби перероднились между собой, как оцелоты в одной деревне, сыграло с нами дурную шутку.
Я набрала леди Шур по браслету.
— Чего тебе? Только быстро.
Быстро — так быстро.
— Разве дезертцы — это выход? Разве их особенность не отслеживается генетически? — спросила я без всяких предисловий. Долгое пребывание мужчин на Дезерте меняло состав спермы, лишая возможности иметь дочерей.
Секундное молчание.
