работников на произвол судьбы. Все вместе это приводило к воистину кошмарным результатам. Время от времени какие-нибудь особо тупоумные или, наоборот, хитрые человеколюбцы начинали вещать о необходимости эвакуации и расселения несчастных с очередного дредфула. Но любой мало-мальски здравомыслящий человек понимал, что расселять-то их некуда, разве кто сам готов потесниться и отдать свой кров и пищу, а таких не находилось. Так что все эти вещания оканчивались сбором средств у особо чувствительных людей и дальнейшей передачей их неизвестно кому. Все бы хорошо, да только нашлись те, кто не хотел медленно умирать, а искал лучшей доли. Так более ста пятидесяти лет назад появилась мощная пиратская лига, объединившая пятерку свеженьких дредфулов, связанных одними вратами. С тех пор путь от Европейского союза, самого экспансивного из трех, в зону независимых планет перестал быть прямым, пираты навели такого страху, что их врата, несмотря на стратегическое положение, не использовали совсем. Но противное свойство любых врат примерно один раз из двухсот выбрасывать корабли не туда, куда обычно, иногда вызывало кровавые трагедии. Так, например, сорок лет назад к пиратам вынесло лайнер Русской Федерации. Пираты потребовали баснословный выкуп за людей, Федерация отказалась. Заложников жестоко убили, и тогда русы отомстили, чтобы впредь неповадно было. Это стало первым и единственным случаем, когда пиратов как следует потрепали, но они подозрительно быстро восстановили свои силы. То, что кто-то из гегемонов использует пиратов как отдушину или даже бизнес, ясно как белый день, только вот кто? У меня информации нет. Врата пиратов через «пустышки» — врата у незаселенных планет позволяют им выходить на трассы между независимыми планетами и грабить наши корабли. Больше всех страдают Тропез, Эбанденс и Синто. Эбанденс — главный поставщик чистых зерновых для ЕвСа и неприсоединенных, Тропез экспортирует редкоземельные металлы, а Синто — медоборудование и медпрепараты очень высокого качества.
Вот и сейчас наш лайнер несет истребители, которые выпустит перед вратами. На нашей трассе их двое, и охрана нырнет первой, вышлет буй с сигналом, что все нормально, а потом пойдем мы. На нейтральной территории наш лайнер будет идти в окружении истребителей, и мы подберем их только после вторых врат, уже на подконтрольной Синто территории.
Пока я предавалась отвлеченным мыслям, периодически какая-нибудь только что зашедшая компания направлялась к моему закутку с намерением комфортно расположиться и, натыкаясь на мой отсутствующий взгляд, с неопределенным мычанием отправлялась искать свободное место. Мне это начало надоедать, и я уже подумывала дезертировать в номер, как появились весьма интересные личности — двое мужчин лет около сорока и парень за двадцать пять. На фоне студентов они смотрелись весьма чужеродно и на коммерсантов как-то не очень походили. Мне стало интересно, что же этой тройке понадобилось на Синто, тем более что один из тех, что постарше, мазнул меня взглядом и что-то бросил молодому, который отправился в бар. Бар располагался вне зоны моего зрения, так что пришлось ждать продолжения столь многообещающей игры. И не напрасно. Молодой, которого можно было бы принять за управленца- карьериста в начале пути, если бы не излишняя текучесть движений, объявился откуда-то сбоку с бокалами воды и вина.
— Позвольте вас угостить, леди, — с излишне открытой улыбкой предложил он.
— Не принимаю угощений от незнакомцев. — Я олицетворяла собой холодную вежливость. Сесть не предложила, и он остался стоять.
— Джексон Талер, — он включил все свое обаяние, отпущенное природой и наращенное тренингами. Как бы так его послать, чтобы он не ушел, подумалось мне.
— Что сказал вам тот джентльмен в синем костюме, перед тем как вы пошли за водой? — иногда удар в лоб доставляет редкостное удовольствие, как сейчас.
— Мы бы хотели пообщаться с вами, перед тем как приступить к общению с другими синто, пообвыкнуть, так сказать, — начал еле-еле, а закончил уже опять со своей отработанной улыбочкой.
Такого хамства нельзя прощать: «пообвыкнуть» — мы вам что, экзоты-деграданты? Думать надо, прежде чем говорить. Я посмотрела на него, как на отбракованного; под этим взглядом улыбка сползла с его лица, и в глазах мелькнуло бешенство, с которым он тут же справился. Я изменила направление взгляда и стала смотреть куда-то поверх него. В конце концов он молча ушел. Троица села так, что мне было их не видно, но они были в зале, входы хорошо просматривались с моего места, и я ждала, что же будет дальше. Минут через сорок подошел «синий костюм»; готова поспорить на свой личный счет, что он имеет отношение к службе безопасности, государственной или корпоративной, уж очень он был собран и спортивен.
— Леди Викен-Синоби, — начал он без обиняков. «Надо же, и имя знают, — мелькнуло у меня, — тем интереснее». — Позвольте скрасить беседой время полета, — тон деловой, даже вежливой улыбки не выдал.
— С кем имею честь? — ответила нейтрально, вежливо.
— Диего Шульц, служба безопасности Тропеза.
Интересно вдвойне. Решили, что против плазмогаубицы нет защиты, кроме другой плазмогаубицы, и тоже лупят в лоб.
— А вы один хотите со мной беседовать или друзей позовете? — я подпустила легкую заинтересованность.
— Позову, если не возражаете.
— Не возражаю. — Наживку заглотила и готова померяться силами.
— Только возьмите какой-нибудь стул, нам вчетвером тут не сесть. — Он молча кивнул и удалился. А я тем временем поправила волосы и сдвинула рычажок «запись» на застежке «души» — жест, доведенный до автоматизма за полтора года.
Появились гуськом — седой, «костюм» и молодой; задержались, давая мне возможность определить, кто где сядет. Седого я посадила к себе ближе всех, что-то подсказывало мне, что он главный в их компании, Шульца подальше, но тоже на диван, а Талера — на принесенный им пуфик, между ним и мной оказался стол. Итак, к седому я сидела вполоборота, к Шульцу лицом и к Талеру боком. Поздравляю, господа, идеальная расстановка для допроса. Начнем.
Я посмотрела на седого, выжидающе подняв бровь.
— Эрих Трамп, атташе по связям с общественностью, — ответил он низким голосом, по-своему стараясь меня расположить к себе; похоже, это было неосознанно, как рефлекс. Ага, папочкин коллега, ну и дурацкий же титул у него.
— Очень приятно, — на лице маска спокойствия и вежливости, взгляд из-под ресниц, голос такой же вежливый. Читайте господа, читайте.
— И о чем же вы хотели побеседовать, господа? — секундное замешательство, и Шульц ринулся в бой.
— Вы везете целый кофр инфокрисов.
Спокойный взгляд в ответ. А что мне вам отвечать, у меня есть право их везти.
— Вы скопировали всю библиотеку училища, зачем? — подошел он с другого бока.
— У меня есть право скопировать и увезти все материалы, которые я изучала, это прописано в контракте, — я слегка передернула плечами, давая понять, что разговор бессодержательный, и в легком недоумении уставилась на Шульца.
— Даже планы транспортных кораблей? Их не было в вашем курсе, — не сдавался тот.
— Они были в библиотеке, и я их изучала, — тоном, отработанным еще на Илис, ответила я. Шульц слегка опешил, но тут подключился Талер.
— Скажите, а все синто такие… хладнокровные? — причем «хладнокровные» явно прозвучало, как «конченные отморозки».
— Скажите, а все тропезцы — эгоцентричные посредственности? — вежливо и светски парировала я. Талер уже открыл рот, чтобы выдать какой-нибудь перл…
— Брейк, — подал голос Трамп; он улыбался, словно все происходящее доставляло ему массу удовольствия. Может, так оно и было.
— Леди Викен, конечно, благодаря нашей ошибке, у вас было право вывезти всю эту информацию, но что вы хотите делать с ней дальше? — сказал он своим чарующим низким голосом. Похоже, он начинает мне нравиться. Я одарила Трампа совершенно светлой и радостной улыбкой гейши, Шульца от нее аж передернуло.
