— Любые наши действия на Депре будут создавать резонанс. Единственная возможность, которую я вижу, — это прислушиваться, не задавая вопросов.
— Что ж, лорды, я думаю, можно проголосовать по главному вопросу. Кто за немедленное уничтожение чужих, без предварительного расследования?
Пять человек.
— Меньшинство.
— Кто за то, чтобы поручить лорду Викену расследование на Деправити?
Отец скривился, но промолчал.
— Подавляющее большинство.
— Какие будут кандидатуры для общения с чужими?
— Некст Викен, — бросил кто-то.
— Ну уж нет, — твердо и зло сказал отец. — Некст Викен занимается Дезертом и пилотами и будет ими заниматься.
Ларин пристально посмотрел на отца.
— Я выдвигаю вашу кандидатуру, лорд Викен, мы не можем расширять круг посвященных, а вы сможете многое узнать, не прибегая к пыткам.
— Мне нужно сопровождение, — ответил отец.
— Я думаю, семья Синоби согласится выделить специалистов, — тут же нашелся Ларин.
— Кто везет, того и погоняют, — как бы про себя заметил Синоби. — Да, я выделю двоих.
— Двое — мало.
— Я дам еще двоих, — сказала Шур. — И тут другая поговорка, Синоби: инициатива наказуема исполнением.
— Кто за то, чтобы лорд Викен занялся получением информации от чужих, и чтобы его сопровождали люди Шур и Синоби, — Ларин никогда не теряет времени даром.
Большинство.
— И последнее, лорды, — произнес Ларин, твердым взглядом осматривая присутствующих. — Я предлагаю тем, кого данная проблема непосредственно не касается, сделать инъекцию амброзии. Обсуждение ситуации с Тропезом записано и будет выдано тем, кто согласится на инъекцию.
Согласились многие — кто-то легко, кто-то под давлением; восемь лордов забудут последние три часа своей жизни без малейшей возможности восстановления.
Когда мы расходились, Шур насмешливо бросила в мою сторону:
— Генератор проблем.
«Гадюка», — чуть не сорвалось у меня в ответ.
Остаток дня я провела, устраивая раненых и решая вопрос с оплатой медуслуг. Синоби и Шур встали на мою сторону, и восстановление рук пилотам будет обеспечено за счет государства. К вечеру я валилась с ног, хотелось одного — уснуть где-нибудь на сутки, но был назначен бал. Из последних сил я потащилась к Лане.
— О… Ты ужасно выглядишь, — с сожалением сказала она.
— Знаю, сделай что-нибудь, у меня два часа до начала бала.
— Ни платья…
— Ни платья, ни сил… ничего.
— Сейчас все будет!
Ну вот, как можно не любить такую женщину?
С меня сняли стереомерки и тут же покрыли какой-то мазью, сделали обертывание. Пока тепло разливалось по телу, обсудили фасон и выбрали ткань, я уснула минут на сорок и проснулась уже другим человеком. Бодрящий массаж, маска на лицо, примерка платья. Платье я выбрала провокационное, фасон, как у гейш — с облегающим лифом и длинными рукавами, с расходящейся от бедер юбкой до пола, но без вырезов, максимально закрытое. И черное, в знак траура по погибшим. А поскольку я из рода госслужащих и драгоценности мне носить зазорно, то смотрелось все… непразднично. Я хотела оставить косу, как всегда, но Лана уговорила распустить. Я в последние месяцы настолько не уделяла себе внимания, что и не заметила, как волосы отрасли почти до пояса, их немножко подровняли и оставили без укладки.
Вроде бы получилось неплохо, но Лана молчала…
— Что?
— Ты очень похожа на свою мать.
— Ну и что?
— Боюсь, решат, что я специально тебе такое посоветовала.
— Лана, отец меня знает и тебя знает, — с улыбкой ответила я, — не переживай.
— Я переживаю не из-за Ис… лорда Викена.
— А из-за кого?
Она молча всплеснула руками.
— Синоби?
— Ара-Лин, он…
Я подошла и взяла ее за руки.
— Не переживай об этом. Мы во всем разобрались.
Она в ответ лишь покачала головой.
— Кстати, я тебе очень благодарна, что ты так спокойно все восприняла, — сказала она, чтобы сменить тему. Что-то я ничего не понимаю.
— О чем ты?
Она в ужасе уставилась на меня, а потом закрыла лицо руками.
— Лана, ну что ты как ребенок… Ты ж меня знаешь всю жизнь… Что?
— Это он должен был сказать…
— Говори теперь ты.
— У твоего отца и у меня будет дочь, инорожденная, — тихо сказала она.
Я почти физически ощутила удар по голове… Ну, отец…
— Он признает ее? — уточнила я на всякий случай.
Лана молча закивала. Я не находила в себе сил что-либо сказать.
— Прости меня, — со слезами на глазах заговорила Лана. — Я видела, что он охладевает ко мне, что его тяготит моя любовь. Ронан был всегда вдали, я его видела раз в месяц в лучшем случае, я упросила, вымолила у твоего отца ребенка, девочку, чтобы она была со мной, ведь внуков от Ронана мне не видать. Она будет моей дочерью…
Я молча обняла ее.
— Ты не сердишься?
— Сержусь, на отца.
— Не надо…
— Я желаю, чтобы твоя дочка была похожа не тебя и внешне, и характером, и чтобы ей не пришлось барахтаться в том же, что и мне.
Мы постояли обнявшись и до меня наконец дошло, что у меня будет сестричка, такая же, как Ронан… Я засмеялась и поцеловала Лану в щеку.
— Я буду учить ее танцевать, а Ронан будет подсовывать ей сказки, которые читал в детстве.
Лана улыбнулась в ответ, а потом отвернулась, чтобы спрятать набежавшие слезы. Хоть она и промолчала, я знала, о чем она подумала — я очень похожа на свою мать, и не только внешне.
Очень хотелось поругаться с отцом, но… не время и не место, да и права осуждать его у меня нет. Я злилась, что он ничего не рассказал мне, ведь я имею право знать, что у меня будет сестра.
— Когда ты собирался сообщить? — спросила я, он сразу понял, о чем речь.
— Когда она родится, — спокойно ответил отец. Ронан, который стоял рядом, переводил взгляд с меня на него, похоже, он не знает…
— А ты, братец, знаешь, что у тебя будет сестра, одна кровь?
— Да, я думал, ты знаешь…
