ответил он с ехидством.
Я отвернулась, увы, не в той я весовой категории, чтобы тягаться с лордом Синоби. Тут вынырнула леди Шур.
— Деточка, что ж ты так затравленно озираешься? — промурлыкала она.
Я закатила глаза, ничего другого мне не оставалось.
— Кстати, где твой красавчик брат?
Ну нет…
— Леди Шур, мой брат еще более переборчивый, чем отец, — сказала я, глядя ей в глаза, — и он тоже бросается только на молоденьких.
Леди Шур подняла бровь. Ну все, нажила я себе врага, но она рассмеялась.
— Отомсти за меня, Аррен, — прошептала она на ухо Синоби и бросила на меня испытывающий взгляд. — Деточка с зубками, зубастый генератор проблем…
И ушла, смеясь собственной шутке. Серпентарий? Нет, дом для умалишенных. Пока я не пришла в себя, Синоби как-то незаметно вывел меня из зала.
— Не бойся, Криста не переходит определенных границ.
— Да? — Интересно, где они, эти границы?
Ночью, доведенная до исступления, я вцепилась зубами в плечо Аррена, еще бы и поцарапала, если бы он не сжимал мои руки, не только мне теперь ходить с синяками.
— Что ты сделала? — обижено спросил он.
— Я не специально, — вернула ему то, что слышала от него.
— Ах так… В следующий раз я не дам тебе такой возможности.
— А мне понравилось… — я не врала. Аррен посмотрел мне в глаза. Не даст, как же…
Утро началось с обработки заживляющей мазью, мы внимательно осматривали друг друга и замазывали синяки; так длилось несколько минут, пока я не рассмеялась, представив, как это все выглядит со стороны. Аррен непонимающе смотрел на меня, но потом до него дошло, мы хохотали до изнеможения.
— Будь моей женой, — сказал он отсмеявшись.
Какой талант все портить. Я молча отвернулась и ушла.
Отец улетел, Ронан с дипломатами, я опять осталась одна в поместье. Решила полететь в торговый центр, сто лет не бродила по магазинам, но вместо этого руки сами набрали маршрут к саду Даниэля. Летела и думала, что опять совершаю ошибку, но ни за что на свете не повернула бы обратно.
Он очень обрадовался и ни о чем не спрашивал. Мы болтали, в основном, о нем, о местных, о его конфликтах с ними. Его красота и тут доставляла ему неприятности, но он со всем разобрался. Да, красавчик-чужак, не обращающий внимания на девиц, которые за ним бегают и отказывают из-за него своим постоянным ухажерам, никогда не будет популярным…
Я задумалась о том, как же ему помочь уйти из этого сада и из местного болота. Есть еще минимум полгода, пока не закончится его физическая реабилитация, но потом… На Дезерт забирать его не хотелось, слишком там специфично… Других вариантов я пока не видела. Ну да ладно, авось Судьба что-то подкинет.
Наше блаженное бездействие было прервано писком моего голосового браслета, я и не знала, что эта штука может так верещать.
— Некст Викен, — раздался голос Грюнда, — вы приглашаетесь на Совет, который состоится через два часа в админцентре, где обычно.
— Ясно. Буду.
Часть вторая
Героев по-прежнему нет
Даниэль
Ара-Лин. Ара-Лин. Ара-Лин. Моя мантра на радость и счастье, мой свет, моя жизнь, моя заклятая половинка. Судьба очень щедро отмерила мне горя, боли и позора, но и дала не меньше. Ара-Лин. Тогда, на корабле, мне было страшно. До этого момента я ничего не боялся уже несколько лет, я жил для того, чтобы передать и умереть. Именно так — передать и умереть. Без «передать» вся моя жизнь теряла смысл, а умереть было мечтой — наконец избавиться от всего и всех, перестать существовать, перестать чувствовать. Несколько раз я был близок к тому, чтобы убежать в смерть, но в самый первый раз меня остановила мысль, что если я не передам своим то, что узнал, — значит, всё зря. И чем дальше, тем это «всё» становилось больше и тяжелее. Я искал выход к передатчикам, присматривался к чужакам, имевшим дела с пиратами, но все было глухо. Последние полтора года я перестал давать происходящему эмоциональную оценку, мои чувства атрофировались. Я следил за Радом по привычке и действовал тогда, как робот. Может, это хладнокровное отсутствие эмоций и стало спасением, ведь он чуть не убил меня. Я не решился отдать ему информацию, сам не знаю почему. Наверное, на тот момент я был не вполне адекватен. И когда я уже перестал его ждать, он объявился с помощником, точнее, помощницей — модификантом. Меня вытащили. Помощница Рада вытащила и его, хотя я думал, что он ушел умирать. А потом Рад сказал, что она — синто. Я не поверил.
И вот, когда я надиктовывал все, что знаю, во мне с каждой минутой рос страх. Страх смерти или страх перед жизнью, не знаю. А потом вошла она, и я не знал как себя с ней вести, я чувствовал себя чудовищно грязным рядом с ней. Мы разговаривали и вдруг она произнесла клятву «Я сделаю для тебя все и больше». Я подумал, что сошел с ума, но нет, она действительно это сказала. Тогда я прокричал, что не принимаю клятвы, но на нее не подействовало, она осталась спокойной, и так же ласково смотрела мне в глаза, что-то говорила, старалась о чем-то предупредить и назвала свое имя. Сказала: «Дай НАМ шанс». Я спросил: «А МЫ есть?». Она ответила: «Есть».
Весь мир рухнул.
А потом появился вновь, появился вместе с ней и в ней, не знаю, как это описать. Знаю только, что она для меня — всё, не будет ее — не будет и меня. Я вцепился в нее, боялся отпустить хоть на секунду. Наверное, ей было очень неудобно спать в ту ночь. Бортовым утром она рассказывала о том, что меня ждет на Синто, она ЗАБОТИЛАСЬ обо мне. Я не был ей неприятен, она улыбалась мне тепло и искренне и переживала за меня. Через полтора часа после пробуждения мы расстались. Она пообещала, что найдет меня, а я поклялся в ответ — забыл это сделать раньше, и вспомнил лишь в последнюю минуту.
Не хочу вспоминать санацию. Ара-Лин оказалась права, это было тяжело пережить. Тяжело пережить ТАКОЕ отношение своих, меня считали врагом, считали психом. Ждали от меня ненависти, а ненависть ушла, давно ушла, года три назад. Невозможно было ненавидеть и жить, я выбрал «жить», и ненависть ушла. Даже Хозяина я не ненавидел, просто если бы мне подвернулась возможность, я бы его убил или покалечил — что бы получилось, то и сделал. А ненавидеть синто за то, что послали меня, мальчишку, к пиратам? Как мне ненавидеть своих? Если я буду их ненавидеть, как же я смогу жить? Я уже жил рядом с теми, кого ненавидел, больше мне такого не надо. Хвала Господу, я смог это объяснить тем психологам, что меня обрабатывали. Кстати, я до сих пор божусь, а не поминаю Судьбу, как все синто, так меня еще в детстве приучили. Не хочу я также вспоминать время, проведенное в своей семье, там было еще хуже. Если бы не воспоминания об Аре-Лин, о ее словах, улыбке, ласковых глазах, я бы все-таки свел счеты с жизнью еще во время санации, уж очень тяжело доказывать ВСЕМ, что ты не предатель и не злобный псих.
