Отец промолчал, отведя взгляд.
В гостиной зазвонил телефон. Семья замерла. Мать бросила на дочь вопросительный взгляд.
– Может, тебя?
– Возможно, – пожала плечами Элизабет. – Хотя вряд ли… Я никому не сказала, куда отправилась.
А вдруг Кристина? Или Билл? Но…
– Возьмешь трубку? – спросил отец.
– И не подумает! – ответила за нее мать. – Незачем, да и не с кем разговаривать.
Дочь перехватила взгляд, который мать кинула на отца. Что он означал – неизвестно, только тот кивнул в ответ и с мрачной решимостью вышел из кухни.
– Я права? – спросила мать напрямик. – Или ты все-таки ждешь звонка?
– Права, мамочка! Я устала выяснять отношения.
Элизабет опустила голову.
– Я тоже так думаю! – заметила мать, вставая из-за стола. Похлопав дочь по плечу, добавила: – Возможно, мы никудышные родители, но мы тебя любим, гордимся тобой и в обиду не дадим. И вообще, к черту Майорку! И здесь можно неплохо отдохнуть.
– Да ты что? – вскочила Элизабет, не обратив внимания на ловушку, которую приготовила мать. – Лишиться праздника из-за меня? Я себе никогда не прощу, если вы откажете себе в приятной поездке.
Вернулся отец. Дочь робко подняла глаза.
– А-а-а… – махнул он рукой, – мной интересовались…
Элизабет сразу сникла.
– Давайте решим так! – заявила мать категорическим тоном. – Проведем вместе уик-энд, а там посмотрим…
Глава восьмая
За два дня Элизабет пришла в себя, успокоилась, а главное, лучше узнала отца и мать. Она поняла, что жизнь родителей, казавшаяся суетной и жесткой, сродни подвижничеству.
О чем бы они ни говорили, беседа сводилась к взаимоотношениям человека и окружающей среды. Прогулка по лесу превращалась в увлекательное путешествие. Они забирались в такие дебри, что у Элизабет дух захватывало. Замирая, она любовалась величественным утесом, где, по преданию, когда-то жили индейцы. С почти отвесной стены свисали мох и папоротники, по скале струились тонкие ручейки воды, искрясь в лучах солнечного света, который достигал их, пробиваясь сквозь ветви деревьев. У небольшого озерца, наполненного кристально чистой водой, девушка долго сидела неподвижно, обхватив руками колени. Подставив лицо ласковым лучам солнца, она чувствовала, как необыкновенный покой наполняет ее душу. И родители, понимая состояние дочери, не тревожили ее расспросами.
Возвращаясь домой, путешественники не раз останавливались понаблюдать за стремительным полетом птиц, а затем, чтобы рассмотреть следы неизвестного обитателя леса, оставленные в мягкой пыли.
Вечерами семейные беседы затягивались до полуночи, сближая родных людей, которые, увы, виделись так редко. Мать и отец вызывали восхищение беззаветной преданностью делу своей жизни. Теперь дочь поняла их.
Однако слишком много воды утекло с тех пор, когда обстоятельства вынудили Элизабет самостоятельно прокладывать путь по бурным волнам бытия. А суровая действительность то и дело напоминала, как нелегко, постоянно ощущая себя отринутой и даже брошенной, пробиваться к твердому положению в фирме, которое она теперь занимала.
То, что она любит Билли, не требовало доказательств. Однако Элизабет пришла к твердому убеждению: односторонняя любовь ущемляет чувство собственного достоинства. Стоило ли, забыв обо всем, бросаться в омут страсти? Как же случилось, что она напрочь потеряла голову?..
Довольно! Следует уволиться из компании и найти другую работу. Опять начать с нуля и избавиться от стресса, возникающего при одном лишь упоминании Блэкмора-старшего.
Именно с таким решением мисс Гиллан переступила порог здания компании в понедельник утром.
Первой она встретила Дайану.
– Ты потрясающе выглядишь! – воскликнула та, пожирая Элизабет глазами. – Посвежела, похорошела, да и голубой костюм тебе очень идет. Дай Бог, чтобы твоя красота смягчила гнев босса?
Элизабет улыбнулась, подняв брови. А в чем, собственно, дело? – говорил жест. Я что, обязана докладывать, где провожу уик-энд? Если возникла необходимость ее присутствия при обсуждении незавершенного контракта, Билли мог бы ее предупредить. А ведь когда она ушла из больницы, Блэкмор даже не взглянул на нее.
Дайана застрочила как пулемет.
– Тут такое на-ча-ло-о-о-сь! Большой Блэкмор спустил на Маленького всех собак. Куда ты подевалась? Просто с ума сошел. Истошно орал, бегал по кабинету как заведенный.
– Ты что, там присутствовала? – охладила Элизабет пыл секретарши.
– Очень надо! И так слышно. А потом они сцепились из-за Крокера. Правда, я не поняла. А что случилось во Франкфурте? – понизила голос Дайана.
– Ничего, – ответила Элизабет. – Кстати, чем закончилось дело с Крокером?
– Ой, мрак! А ты разве не в курсе? – Дайана сделала большие глаза. – Билли сам уладил с ним по телефону кое-какие пункты договора еще до того, как укатил во Франкфурт.
