вы приехали посмотреть нашу Бачку? Ну, так мы вам ее покажем, черт подери.
— Мы что, будем тут околачиваться всю ночь? — резко перебил Марко.
— Куда торопиться, Марко? У нас тут христианский край.
— Фашистский. Я это знаю.
— А ты не замечал? — смеялся Юрица. — Они хорошо уживаются вместе. Просто понять нельзя.
На той стороне луга они остановились, сбившись в кучку. Перед ними в обе стороны тянулась полоса деревьев, которая скрывала шоссе из Нови-Сада в Паланку. Из сарайчиков в виноградниках над Нешковацем они много раз следили в бинокли за этой полосой, наблюдая, как пограничники выходили из-за стволов и, постояв на берегу, опять скрывались между ними. Теперь посадки казались гигантскими и непроходимыми — непроницаемо черная стена в струящемся небе. Но в стене были двери. Они уже пробирались среди тонких деревьев.
Том шагал позади Митиных казаков. Эти чужаки никогда ни с кем не разговаривали, что бы ни происходило, — так по крайней мере про них рассказывали. Теперь их круглые головы подпрыгивали впереди, а он старался не отставать, но его сапоги скользили по утоптанной траве, разбрызгивая грязь, ремень передатчика врезался в плечо. Наверно, дождь давно уже испортил передатчик — вот бы вернуться и швырнуть его в реку… Внезапно деревья расступились, и его подошвы жестко ударились о твердую поверхность. Марко сзади дернул его за рукав. Они прошли сквозь еще одну полосу деревьев и снова оказались на открытом месте. Дождь поливал их без всякого милосердия. Марко остановился.
— Эй, Юрица, а разве тут нет тропки? Чего ты нас ведешь по бездорожью?
— Тропа-то есть, черт побери, есть тут тропа. Вы ведь в культурной стране. — Они увидели, как Юрица раскинул руки, словно ограждая от нареканий репутацию здешних мест. Капли секли их кожу, дробились на ней. И еще они увидели, что Юрица смеется.
— Если тут есть тропка, мы пойдем по ней.
— В их-то сапогах?!
— А, прах тебя возьми, Юрица, при чем тут их сапоги?
Юрица широко расставил ноги и указал на землю позади форменных сапог Тома, выпускаемых миллионами пар с кое-какой безусловно патриотической прибылью и годящихся хоть для героев. Они нагнулись к земле и увидели, как за ногами Тома заполняются водой четкие отпечатки каблуков. Марко проворчал:
— Подыщи им завтра сандалии, Юрица. Будут ходить в сандалиях.
— Завтра…
— Ну ладно, идем дальше.
Они побрели по вязкой пашне, еле поднимая ноги, потому что на них с каждым шагом налипало все больше земли. Кругом клубилась непроглядная мгла, в которой они, затерялись. Из черного неба на них продолжал низвергаться потоп. Корнуэлл пошел рядом с Томом. Он очень беспокоился за передатчик.
— Вы что, думаете, я нарочно его под дождь подставляю?
— Извините, Том, наверное, мне следовало бы помолчать.
Они шагали рядом, сталкиваясь, задыхаясь, «Идиот, — думал Том. — Идиот паршивый!» Вслух он сказал:
— А Бора, значит, остался?
— Да. Мы оставили его на Плаве Горе для связи.
— А тогда на кой нам эти молодчики?
— Митины казаки? Для связи на этом берегу.
— Хорошенькая связь! Они хоть слово знают на каком-нибудь человеческом языке?
— Но Митя же здесь. Он умеет с ними объясняться.
— А он зачем здесь?
— Нам может понадобиться охрана. На обратном пути.
— Пожалуй, проще было бы прямо покончить с собой.
Паршивый идиот! — снова подумал Том. Ну, до зарезу ему нужна эта медалька. Медали! Будут они лежать, пришпиленные к подушечке, на каминной полке старушки мамы рядом с викторианскими бронзовыми подсвечниками и фотографиями в серебряных рамках. Мой сын, которым я очень довольна…
Он сварливо спросил Корнуэлла:
— Вы правда думаете, что на этот раз он согласится?
Но Юрица зашипел на них, и дальше они шли в молчании, слушая, как чавкают их сапоги, как хрипит их дыхание в натруженном горле, как шуршит нескончаемый дождь.
Идущие впереди остановились, задние налетели на них, и все они сбились в беспорядочную кучку, сердито цепляясь друг за друга в непроглядном мраке. Том почувствовал, что ему за шиворот потекли холодные струйки. Никто не объяснил, почему они остановились. Никто никогда ничего не объясняет. Он витиевато выругался — себе под нос. Но Марко все равно потребовал, чтобы он замолчал.
Они стояли и ждали. Постепенно за сыплющейся стеной капель вырисовались очертания низкого длинного крестьянского дома. Затем стену на мгновение расколол быстрый луч оранжевого света, он тут же исчез, и пронзительно затявкали собаки, наполняя ночь страхом. Визгливо вскрикнул женский голос, сметая лай в прежнюю тишину. Немного погодя к ним подошел Юрица.
— Она не соглашается.
— Должна согласиться.
— Говорит, что нас слишком много. Правильно говорит.
— Так сколько же?
Том разглядел, как Юрица неуверенно пожал плечами.
— Ну, троих. Может, четверых. Но нас семеро, и это много.
— Собаки такой шум подняли…
Юрица снова ожил. Он вскинул руки над головой.
— Сейчас сюда хоть бомбу брось, они ничего не услышат. — Он опять смеялся.
Марко сказал нерешительно:
— Митя, может, тебе и твоим двоим?.. Ну и еще, пожалуй, Никола.
Корнуэлл не хотел оставлять Тома. Им следует быть вместе. В конце концов он уступил.
— Но вы согласны, Том? Пока мы не выясним, как… Словно он против. Словно это имеет хоть малейшее значение.
— А кроме того, — говорил Корнуэлл, — передатчик… Я хочу сказать, в такую погоду…
— Я же согласился, чего вам еще надо?
Марко спрашивал:
— Далеко еще идти, Юрица? Нам, остальным? Может, милю, а может, две, ответил Юрица. Если все будет, как он рассчитывает. Сейчас они вызывали у него раздражение.
— Если вы воображаете, будто вы на Плаве Горе, — заявил он под конец, — так лучше не воображайте. На Плаве Горе человек может ходить как человек, верно? — Он что-то проворчал себе под нос. — А мы здесь… так что лучше не воображайте.
— Юрица, ты думаешь, я не знаю, чего ты стоишь?
— А, прах вас побери, решайте уж. Если к бабушке Маце будет нельзя, нам придется отмахать еще миль пять, не меньше. — И он снова кольнул их: — Может, вы, люди добрые, воображаете, что нам тут легко? Так лучше не воображайте.
— Послушай, Юрица, — перебил Марко. — Я с тобой спорить не собираюсь. Объясни мне, что и как.
Они принялись обсуждать подробности, а Том вместе с остальными стоял и слушал. Связь с городом, с Нови-Садом, действительно была потеряна — но теперь ее уже снова наладили. Только налаживать ее было непросто из-за того и из-за этого, а главное (Том начал слушать внимательнее), потому, что к реке передвинули еще один полк.
— Ну. это их маленький вклад в дело, — сказал Марко, облекая очевидность в слова. — На случай, если мы попробуем прорваться сюда.
— Да, они тут тоже готовятся. Мы послали вам сообщение. Вы его получили?
