Она сидела в кресле, обхватив голову руками, и безутешно, рыдала. Леандр тихо подошел и опустился на колени рядом с ней.
– Джудит, что случилось? Почему ты плачешь?
Она подняла на него огромные, полные слез глаза с покрасневшими веками и тихо сказала:
– Это ты, Леандр? Боже мой, я не умею петь!..
Он чуть не рассмеялся такой абсурдной причине горьких слез, но тут увидел рядом книгу стихов Себастьяна Росситера. Значит, Джудит сидела перед его портретом, читала его стихи и рыдала по покойному мужу? У Леандра сильно заболело сердце. Неужели сердце и вправду можно разбить?
Он поднял ее на ноги, сел в кресло и усадил к себе на колени.
– Все будет хорошо, – пробормотал он.
Что может быть глупее этой фразы! Видно, любовь превратила его в окончательного идиота, перевернув все в жизни с ног на голову.
Он крепко прижимал Джудит к себе, пока она сморкалась в его носовой платок, гладил ее волосы, убирал со щеки мокрый от слез завиток. Он хотел поцеловать жену, но она отвернулась – ей было не до поцелуев.
– Прости меня, – прошептала она сквозь всхлипывания. – Должно быть, ты считаешь меня абсолютной дурой.
– Это почему же? – попробовал он улыбнуться. – Потому что ты только сейчас до конца поняла, что тебе предстоит жить в этом мавзолее? И теперь ты пытаешься придумать наименее болезненный способ кончить жизнь самоубийством?
Он пытался шутить, что казалось ему единственным достойным выходом из этой ситуации.
– Вовсе нет, – неожиданно хихикнула Джудит. – Я не собираюсь умирать. Наоборот, я собираюсь укротить этот дом и сделать его ручным и послушным. – Она осторожно заглянула ему в глаза. – Знаешь, я велела убрать вазы и постаменты. Я подумала, если дети начнут там играть, очень скоро все будет испорчено.
– Пусть будет так, как ты хочешь. А почему у нас внизу собралась вся деревня?
В его голосе Джудит не услышала недовольства, поэтому собралась с духом и сказала:
– А еще я велела поставить там бильярдный стол.
– Отличная идея! – усмехнулся Леандр. – Я очень неравнодушен к этой игре. Кстати, я купил детям ракетки и воланы для игры в бадминтон. Надеюсь, им понравится.
Джудит улыбнулась и обняла его за шею.
– Я так рада, что ты вернулся, – прошептала она, уткнувшись ему в плечо.
– Правда? – не поверил своим ушам Леандр, чувствуя, как губы сами собой расплываются в глупой улыбке.
– Очень рада. Что случилось в Лондоне?
Он быстро рассказал ей, как поступили с мошенником Тимоти Росситером. Ему все время хотелось распустить ее волосы, поцеловать в губы, раствориться в ней…
– Тридцать тысяч фунтов? – переспросила Джудит, с трудом концентрируя мысли на разговоре. Ей хотелось поцеловать его, погладить его волосы, просунуть руку под рубашку, чтобы ощутить гладкую упругую кожу…
– Да, но он успел все растратить… – Он провел большим пальцем по ее губам.
– О Боже! – Она поцеловала его палец, и его рука тут же начала гладить ее щеку.
– Сначала я хотел солгать тебе, – почти шептал Леандр, – сказать, что нам удалось вернуть эти деньги, но я не хочу, чтобы между нами была ложь… Я собираюсь отложить эту сумму для Бастьена и Роузи. Им совсем не обязательно знать, что эти деньги от меня, а не от их отца… Так будет лучше…
Джудит почувствовала, как к глазам снова подступили слезы.
– О, Леандр, почему они должны благодарить отца, а не тебя за эти деньги?
– Потому что у меня впереди много времени, чтобы завоевать их любовь, – бережно вытер ее слезы Леандр, – а Себастьян уже потерял тебя и их…
Джудит печально покачала головой:
– Нас у него никогда не было. Я не умею петь.
– Что за ерунда?..
Наклонившись, Джудит взяла с пола книгу, нашла злополучный сонет и протянула книгу мужу:
– Смотри! Он пишет про мое ангельское пение. А я не умею петь! И он всегда просил меня замолчать, потому что ему не нравилось мое пение. Все его стихи не обо мне!
Леандр не знал, что делать в этой трагической ситуации.
– Мне очень жаль, Джудит. Ты думаешь, у него была другая женщина?
Она удивленно посмотрела на него:
– Другая женщина? Конечно, нет! Я была лишь предлогом для его стихов о каком-то идеальном существе. В реальной жизни я так и не смогла соответствовать этому идеалу. – Она от души расхохоталась. – Теперь я не должна чувствовать себя виноватой за то, что не любила его!
