получится, я свяжусь с Альбертом, и он по моей команде учинит терракт на подстанции, обесточит поселок. Сразу же вырубится вся система охраны, которая подключена к общей сети, и, пока кавказцы запустят свой генератор и от него снова запитают все камеры, мы спокойно, никем не замеченные, пройдем остаток кути. Перебой с электричеством, конечно, насторожит обитателей базы, но в Рождествене такое случается каждый месяц. Вряд ли из-за этого бандиты Хаджи поднимут тревогу.
Полтора километра… В кромешной темноте через лес, густо заросший ольхой вперемешку с колючим кустарником. И как же мне это несчастное расстояние отмерить? Никак. Только на глаз. Считая шаги. Один шаг — шестьдесят сантиметров. В полутора тысячах метрах примерно две с половиной тысячи шагов.
Пятьсот тридцать восемь… Пятьсот тридцать девять… Главное, не сбиться с курса.
…Тысяча девяносто два… Тысяча девяносто три… И не забывать сверяться с компасом.
…Две тысячи сто пятьдесят… И постараться не треснуть какой-нибудь шальной веткой.
…Две тысячи четыреста девяносто девять… Две тысячи пятьсот.
Я поднял руку. За моей спиной замерли девять теней. Действительно, «фантомы». Лучше не скажешь. Я получал удовольствие от работы с ними.
На часах было без семнадцати час. Мы вышли на исходную для атаки позицию точно в расчетное время. Через две минуты я должен установить связь с Альбертом. И в бой!
Я стянул шлем и рукавом вытер испарину, выступившую на лбу. Еще раз сверился с компасом. Еще раз посмотрел на часы. Пора!
— «Первый» — «Второму». «Первый» — «Второму». Как слышишь? Прием.
— Хорошо. — В самом деле, треска стало намного меньше. — У меня все готово. Могу начинать.
— Начнешь в ноль пятьдесят. Сразу сообщи мне. Не отключайся. Отбой.
— Есть отбой.
— «Школьник» — «Первому», — раздался в наушниках голос Мартина. — Как у вас?
— Все отлично. Находимся на исходной.
— Мы тоже. У въезда в Рождествено со стороны Луги. Если связь со «Вторым» нарушится, я сообщу, когда выключат свет. Будьте готовы.
— Как пионеры. Отбой.
Ноль сорок семь на часах.
Три минуты до начала атаки. Я продемонстрировал стоявшей у меня за спиной «манекенщице» три пальца. Она продублировала сигнал, передала его по цепочке назад.
Ноль сорок восемь — два пальца.
Ноль сорок девять — одна минута. Я ухмыльнулся ехидно, выставил безымянный палец и, обернувшись, ткнул им под нос белокурой девице. Она была без шлема, держала его в руке, и я сумел разглядеть в темноте, как ее рот расплылся в широкой улыбке. Поняла всю двусмысленность знака и с удовольствием продублировала его Максу.
Ноль пятьдесят.
— «Второй» — «Первому». Как слышишь? Прием.
— Слышу, — выдохнул я в микрофон. — Начинай!
— Внимание! Есть!
И сразу же голос Мартина:
— «Школьник» — «Первому». Поселок без света. Пошли!
— Пошли, — повторил я. — Отбой! — И, махнув рукой, легкой рысцой устремился вперед. Заботясь лишь об одном — не напороться в темноте на ямку или пенек и не переломать себе ноги…
Когда впереди между деревьев замелькали просветы, я сначала не понял, откуда они могли взяться. И только достигнув опушки, сообразил, что над базой зарево от автомобильных фар. Кавказцы возятся с генератором, а свои «джипы» и «мерседесы» используют в качестве переносок.
Опушка леса. От нее до красной кирпичной стены метров восемьдесят пустого пространства, которое просматривается с наблюдательных вышек в приборы ночного видения. Которое отлично простреливается из пулеметов. В которое нам еще рано соваться.
Никто больше не ждал моих указаний. Коммандос рассыпались вдоль опушки леса, занимая позиции. Каждый знал свое место. Каждый знал, что ему делать. Я присел на корточки под раскидистой елью, стянул со спины ранец с гранатами и прижался к покрытому мхом стволу. Рядом приземлился на колени лысый громила, сдернул с плеча гранатомет. Алина чуть в стороне уже щелкала замками такого же, как у меня, пластикового ранца, только с другой маркировкой, — там были боевые заряды. Возле моей боевой подруги к большому трухлявому пню была аккуратно прислонена штурмовая винтовка «Энсфилд».
На одной из вышек заметили что-то неладное как раз в тот момент, когда лысый изготовился для первого выстрела. Забухал крупнокалиберный пулемет, посылая в нашу сторону пули, от которых не спасет ни один бронежилет. И сразу же в руках громилы огрызнулся «Блиндисид». Пулемету было суждено пострелять всего пару секунд. Потом башенку с острой крышей разнес в клочья взрыв. И следом за ним, с интервалом в доли секунды, взлетели на воздух еще две наблюдательных вышки. «Сутенер» и «Номер пятый» били по цели без промаха. А лысый рядом со мной уже вставлял в ствол вторую гранату. «Ву-у-ух!» — хлопнул над ухом гранатомет… Четвертая башня!
Осталась одна — самая дальняя. До нее надо было еще добраться. Прямой наводкой она не простреливалась. Мешала ограда.
— «Пятый», возьми последнюю вышку, — дал я команду и открыл свой ранец с гранатами.
От леса к ограде метнулись две тени — Кристин и Джон, — стремительно пересекли освещенное пожаром на башнях пространство. Прижались к стене, заложили взрывчатку и, потратив на это считанные, мгновения, устремились назад. Восемьдесят метров. Меньше пятнадцати секунд для тренированного «фантома». Этого времени Джону хватило, чтобы укрыться в лесу. Этого времени хватило и снайперу, чтобы с чердака трехэтажного дома достать Кристин. Она споткнулась, сделала несколько неловких шагов, пытаясь устоять на ногах и все же добраться до леса. Меньше десяти метров. Но ее, словно пьяную, повело в сторону, и она рухнула в траву.
— Проклятье!!!
«Ву-у-ух!» — хлопнул «Блиндисид» на плече лысого бугая. Чердак осветился изнутри заревом взрыва. И буквально через мгновение вторая граната, выпущенная Максом, довершила разгром снайперского гнезда. Но Крис уже не вернуть! Или все-таки…
— «Десятка», если ты в состоянии, включи микрофон, сообщи, как здоровье.
Тишина.
— Кто-нибудь, проверьте, что с девочкой, и доложите в эфир, — распорядился я и протянул лысому выстрел из своего ранца. — Гранатометы, газом по окнам третьего этажа!
О том, что Кристин смертельно ранена, мне сообщили как раз в тот момент, когда «Пятый» разделался с последней вышкой. Я слышал взрыв. Я видел еще одно зарево…
— У нее навылет пробита шея. Повреждены шейные позвонки. Но она в сознании. Что делать?
— Добить, — прохрипел я, пытаясь обмануть себя тем, что это единственное лекарство от такого ранения. — «Первый» — «Школьнику». У нас потери. «Номер десятый»…
— Я все слышал, — безразлично перебил меня Мартин. — Продолжайте. Отбой.
Пистолетный хлопок почти слился с очередным выстрелом гранатомета. Бугай нашпиговывал третий этаж гранатами с газом. А Кристин уже сделала первый шаг на пути к праотцам.
Эх, малышка… Белобрысая красавица Крис, которая знала чеченский язык, но так и не удосужилась выучить русский. Девочка с хроническим недоливом тормозной жидкости в организме. Вот тебя и затормозили.
— Всем приготовиться! Подрываем стену, — предупредил я. Пульт у Джона. Сейчас он надавит на кнопку'. — Огонь!
— В двух местах ограда вздрогнула и просела вниз грудами кирпича. Теперь там зияли два широких проема, затянутых, словно марлевой занавеской, густыми клубами дыма и пыли. Вход в Преисподнюю!
— Пошли! — Я подхватил ранец с оставшимися пятью выстрелами к гранатомету и побежал к проему. Следом за мной, закинув «Блиндисид» за плечо, несся лысый бугай. Алину я потерял из виду, но теперь ей предстояло заботиться о себе самой. Я не сомневался, что ее сразу понесет в дом — искать Ларису. Только бы не угодила под пулю!
