- Повестка нашего сегодняшнего дня будет такая, - начал секретарь райкома. - Во-первых, мы рассмотрим итоги выборной кампании. Во-вторых, обсудим ситуацию с подпиской на газету 'Трудовые будни народа'. В третьих…
Павел сделал усилие, чтобы не закрыть глаза.
- Рок-н-ролл мертв, - постулировал он.
- И последний пункт повестки - 'Разное', - живописно продолжал косноязычный секретарь. - Говоря об итогах прошедшей предвыборной компании и самих выборных процессов, хочу вам всем сообщить, что дело это наше непростое. Мы с вами, товарищи, еще десять лет назад тому вступили в борьбу, и теперь нам отступать незачем…
Пожилые партийцы слушали, внимательно наморщив лоб и насупив брови. Почти все члены самой крупной в районе первичной организации были пенсионерами. Молодых лиц здесь Павел еще не видел. Было грустно, так как он уже бывал на партсобраниях. Сегодня его должны были принять в партию.
Внезапно пожилая, горячая женщина с невротическим выражением лица перебила секретаря:
- Петр Викторович, а как же вопрос о взносах! Некоторые товарищи не платят взносы уже много месяцев. Усилия партийной дисциплины требуют от нас быть суровыми. Мы…
- Спасибо, я знаю, - в свою очередь перебил ее секретарь райкома, который сейчас был председателем этого заседания. - Мы проголосовали уже повестку, поэтому предлагаю этот вопрос рассмотреть в 'Разном'. Теперь давайте, товарищи, внимательно поработаем над вторым вопросом…
Председатель почему-то пропустил первый вопрос. Его никто не поправил.
- У нас сложилась прямо-таки сложная ситуация с подпиской на нашу газету…
- Газета дрянь, - заключил про себя Павел. - Кто ее читает? Она ведь омерзительно сверстана, в ней нет ни одной фотографии, а уж статьи вообще отвратительные. Не удивительно, что никто на нее не подписывается. Мертвое издание.
Зал закопошился. В нем было человек сорок.
- Областной комитет поставил нам ряд задач: увеличить число подписчиков и тем самым расширить поле наших сторонников - патриотов и беспартийных коммунистов. Именно благодаря нашей работе мы смогли одержать победу на прошедших выборах в городской совет, - перешел к первому пункту повестки секретарь райкома. - Вот если не пользоваться нашими агитационными материалами, то невозможно вообще никаких голосов не собрать. Когда в Великую Отечественную войну враг, тот, что сейчас захватил нашу страну, стоял под стеной, мы смогли поднять народ и победить. Если мы и сейчас не сможем поднять народ, то тогда даже наши враги смогут развалить государство. А это, я вам скажу не просто государство, мы его с вами создавали, наши отцы и деды. Так что наоборот нельзя и нужно вести настоящую борьбу…
Павел потерял смысл рассуждений.
- Давай создадим революционную организацию из проституток, - предложил Литвин. - Помнится, Дзержинский в Варшаве смог создать такую, и она принесла большую пользу РСДРП.
- Мишка, ну ведь она не из проституток была, а из модисток.
- Да какая разница?
Они только что познакомились на набережной с тремя девушками и сразу догадались по их речи и поведению, к какой профессии относятся барышни. Да они и не скрывали особо. Но Белкин, который гулял с друзьями, этого так и не понял, полагая, что это просто обычные девчонки. Ну и что, что пьют, как лошади? Теперь он ждал товарищей в компании трех немного кривоногих дам, развлекая их своими рассуждениями.
Литвин только вчера приехал. Павел по нему сильно соскучился, да и впечатлений была масса.
Они купили запланированную выпивку и закуску, и повернули к роще, где их ждала вся компания. Собственно, это Павел познакомил всех с девушками. Сперва они не пожелали общаться, но потом сами пригласили молодых людей присоединиться.
- Ты Белкину не доверяй, - неожиданно сказал Литвин и прямо посмотрел в глаза Павлу.
- Почему?
- Он в финансовых вопросах ненадежен. В прошлом году сильно этот 'друг' меня подвел. Любит он деньги и сильно любит. Вообще говорили, он несколько человек кинул в серьезном деле. Из-за денег. Ручаться не могу, но будь осторожен.
- Странно, мне он казался неплохим парнем, - наивно соврал Павел. - Может, я ошибаюсь?
- Ты его мало знаешь, да и Датов тоже неосторожно его выдвинул в секретари. Я в людях разбираюсь настороже надо с ним быть, настороже. Идейно он тоже тяготеет совсем не в ту сторону. Если мы стараемся подталкивать организацию влево, то он тянет ее вправо. Поближе к партийной линии и подальше от Маркса.
Женя встретил их перепуганным взглядом закомплексованного моралиста. Оставшись наедине с девчонками, он, наконец, понял: какому роду ремесла они принадлежат. Вернее не понял, а поинтересовался, так чтобы поддержать разговор. Немного притворно смущаясь, они ему все рассказали. Белкин побелел и теперь смотрел на вернувшихся друзей отчаянными глазами.
Парторганизацию, да и вообще организацию, из проституток создать не удалось. Получилось просто откровенное общение, простое и добродушное, если не считать потерявшего язык Белкина. Бесперебойный болтун в других ситуациях, в этот день Евгений ничего не мог произнести.
- Надо было сказать им, что при коммунизме у публичных домов будет самоуправление, - признался потом Ливин.
- Миша, ты что, шутишь? При коммунизме будет свободная любовь и никакой проституции не будет. Любовь перестанет быть товаром, а подавление сексуальности исчезнет. Незачем людям врать, - заспорил Павел.
- Знаешь… А ведь ты прав, Калугин. Ребята понравились девушкам, кроме, конечно, напряженного Белкина. Расслабляться он не умел, хотя временами крепко пил. Но никакого продолжения из их знакомства не последовало. Они просто расстались в метро.
- Не люблю продажных женщин, - проворчал Белкин. - Надо непременно запретить проституцию.
- Лечить в концлагерях, - передразнил Литвин. - У тебя ведь одно решение.
- Ты что, думаешь, это они от хорошей жизни на панель пошли, - возмутился Павел, уже составляя в уме план статьи, беспощадно бичующей капитализм, конечно бичующей скрытно, ведь писать приходилось в буржуазную прессу.
Белкин молчал, сделав несогласное выражение лица.
- Знаешь, каково это? - рассердился Михаил. - Может, они первый раз в жизни вот так с обычными парнями общались? Одна из них, конечно, была уже смирившаяся, вернее, сломленная, но две другие совсем не плохие: Катя и, кажется, Ира. Они ведь люди! А их жизнь ставит в такое положение, будто они не люди, а животные. Это ведь ужасно. А самое главное для них знаешь что? То, что мы к ним как к людям отнеслись, а не как к шлюхам, не как к товару.
Белкин не стерпел и что-то буркнул.
Ропот в зале вырвал Павла из воспоминаний вчерашнего дня, оборвав нить такого трогательного времени. Пожилая бедно одетая женщина что-то шепнула ему в ухо. Он поморщился. Смысл произнесенных слов невозможно было разобрать.
- Теперь, товарищи, давайте серьезно и существенно поговорим о приеме в нашу партию молодого коммуниста. Его фамилия Калугин, зовут Павел. Он уже несколько месяцев работает с нашей первичкой и в комсомоле, - продолжал секретарь. - Рекомендации этому горячему смене поколения дали: наш коммунист
