несколько ярдов. И пока шли борт к борту, орудия британского фрегата рявкали одно за другим, стреляя в упор.
Абсолютно безрезультатно. Ударившись о стальные башни, ядра как мячики заскакали прочь. Пламя выстрелов протянулось между кораблями, как мостки, воздух застлал дым.
А затем выстрелил «Мститель». Всего четыре выстрела, один за другим, прямой наводкой, оглушительно, будто гром летней грозы.
Затем корабли разошлись, на краткие мгновения схлестнувшись в бою, на том и закончившемся. «Мститель» развернулся по широкой дуге. К тому времени, когда он лег на обратный курс, он был уже готов к бою, перезарядив орудия, одно за другим выкаченные обратно на позиции. На броне виднелись подпалины, копоть и выбоины в тех местах, где в нее ударились и взорвались ядра. Но корабль ничуть не пострадал.
Деревянный же британский фрегат был изрешечен и теперь пылал от носа до кормы. Англичанам едва хватило времени, чтобы спустить шлюпки, когда пламя охватило такелаж и паруса. Перепуганные матросы бросались в океан, чтобы не сгореть заживо. Трупы и опрокинутые пушки были разбросаны по палубе. Из трюма донесся приглушенный взрыв, и пар, бьющий из взорвавшегося котла, усугубил положение.
«Мститель» сбавил ход и подошел к врагу, направив пушки на него и не теряя бдительности. Понапрасну: тот не сделал ни выстрела. Отказавшись от сопротивления, вражеский корабль застыл в море, почти скрытый пламенем и дымом, с ревом вырывающимся из его недр.
– Спустите шлюпки, чтобы принять уцелевших, – удовлетворенно кивнул Голдсборо.
Пароходик подошел поближе к крейсеру, и сигнальщик принялся передавать сообщение Линкольна. Как только важность этого сообщения дошла до командора Голдсборо, тотчас же был отдан приказ, и одна лодка, сверкая веслами, устремилась к пароходу. Линкольн устало спустился с мостика, чтобы переговорить с собравшимися офицерами.
– Джентльмены, полагаю, мы сегодня стали свидетелями чуда.
– Аминь, брат, – отозвался один из офицеров генерала Ли, до военной службы бывший проповедником.
– Времени терять нельзя. Мы все видели флот, ныне направляющийся на Вашингтон. И мы знаем, как беззащитен город в настоящий момент. Провидение послало нам это замечательное судно, которое может положить конец вторжению. Мы с генералом Шерманом поднимемся на борт «Мстителя» и отправимся с ним. Вы следуйте за нами на этом пароходе. Встретимся в Вашингтоне. – Он поглядел на шлюпку, поднявшую весла и привязанную к их борту.
– Но ведь это опасно, господин президент. Я солдат, и мой долг идти в бой. Но вы глава страны, ваша жизнь куда ценней, чем моя, – запротестовал генерал Шерман.
Линкольн покачал головой.
– У меня складывается впечатление, генерал, что по крайней мере сегодня провидение на нашей стороне. Пойдемте. – Приблизившись к трапу, он спустился, и один из матросов помог ему спрыгнуть в шлюпку. Шерману оставалось лишь последовать за ним.
Как только они поднялись на борт, командор Голдсборо вышел на усеянную осколками палубу, чтобы поприветствовать их. Старый, седовласый и тучный, он по-прежнему не лишился боевого духа.
– Спасибо за своевременное прибытие, – сказал Линкольн, бросил взгляд на пылающий остов и тряхнул головой. – Подумать только, один-единственный залп…
– Мы воспользовались разрывными снарядами, господин президент. Кормовая батарея была заряжена новыми зажигательными снарядами, мы их испытывали в море. Они наполнены легковоспламеняющимся веществом, каковое, говорят, горит в течение получаса и не может быть никоим образом погашено. Мне бы хотелось иметь побольше таких снарядов, ибо они зарекомендовали себя великолепно. Впрочем, что ж это я, добро пожаловать, сэр. Приветствую вас на борту судна. Вас также, генерал Шерман. – Отвернувшись, он принялся выкрикивать команды зычным голосом, способным перекрыть рев даже самой неистовой бури; в трюме зарокотала машина. Кашлянув, командор прочистил горло и продолжил разговор, но уже куда более легким тоном. – Я пристал в форте Монро меньше двух часов назад, чтобы взять запас угля. Затем начали приходить телеграфные донесения о появлении вражеского флота в Потомаке. Насколько мне известно, мой корабль в этих водах – единственный нужного класса. Так что я отдал швартовы и… ну, дальше вы все сами видели. Должен поблагодарить вас, что завлекли этого британца мне навстречу.
– Это мы должны поблагодарить вас, командор, за ваше своевременное прибытие и весьма убедительное обхождение с нашим преследователем. А теперь на Вашингтон.
– На Вашингтон, господин президент. Полный вперед.
Военный департамент не подвергся непосредственному нападению, и генерал Роуз выслал разведчиков, чтобы те выскользнули из задних окон и разведали обстановку. Надо непременно выяснить, что происходит. Разведчик, вернувшийся первым, был направлен с докладом прямо к министру Стэнтону.
– Что происходит в городе, капрал?
– Довольно тихо, никто не шевелится, не считая англичан. По-моему, Капитолий горит и обстреливается. Но подобраться поближе, чтобы увериться, я не мог. Потом я выслал разведку к реке. Все наши орудия уничтожены, и многие из солдат убиты. Красномундирники все еще высаживаются, разворачиваются в боевые порядки, но многих перебили.
– Как это?
– Местные не очень-то их жалуют. Смахивает на то, что все фермеры, кто мог приехать верхом хоть на осле, направились прямиком в город, когда эти корабли вошли в Потомак. Они образовали цепь и все время стреляют, и новые подходят к ним с каждой минутой.
– Их достаточно, чтобы остановить британцев?
– Я так не думаю, сэр. Те войска регулярные, и их ужасно много.
– Мистер Стэнтон, похоже, они вот-вот ворвутся в Белый дом!
Конец был неотвратим. Обороняющиеся прекратили огонь, поскольку, когда вражеские солдаты начали ломать забаррикадированную центральную дверь, попытки обороняющихся стрелять через закрытые ставнями окна ничего не дали.
Вдруг, перекрывая нерегулярный треск выстрелов, ясно пропела труба. Повторяя все тот же сигнал снова и снова.
– Что они протрубили? Что это значит? – встревожился Стэнтон.
– Боюсь, не знаю, сэр, – покачал головой генерал. – В армии Соединенных Штатов такой сигнал не используется.
– Я знаю, сэр, – вмешался капрал. Взгляды всех присутствующих устремились на него. – Я в подразделении связи, мы знаем и все британские сигналы. Это «отбой», сэр. Вот что они трубят. Отбой.
– Но почему? – недоумевал Стэнтон. – Они же побеждают. Наши войска рассеяны и находятся под непрерывным огнем…
– Не войска! – воскликнул генерал Роуз. – Поглядите, вон там, на Потомаке!
И в самом деле, на серебряной полоске реки, едва виднеющейся за верандами Белого дома, появился грозный темный силуэт. Пушки наготове, а на флагштоке развевается звездно-полосатый флаг.
Американский броненосец – спасение города.
– Какие будут приказания, господин президент? – спросил командор.
Линкольн наклонился и выглянул через прорезь в броне, покрывающей мостик. В рубке было жарко и тесно. Каково же тут будет, когда начнется орудийная пальба и по ней забарабанят снаряды, он даже воображать не хотел. Очень может быть, что в ближайшие минуты ему предстоит выяснить это на опыте.
– А что предлагаете вы, командор?
– Это ж дерево, сэр, сплошное дерево и никакого железа ни на одном корабле. А вы видели, что случается, когда дерево сражается со сталью.
– Действительно видел. Можете ли вы предложить им сдаться?
– Мог бы, но сомневаюсь, что они согласятся. Эти корабли пришли сюда сражаться и будут сражаться. Видите, они уже разворачиваются, чтобы нацелить на нас пушки.
– А корабли с войсками, их вы не тронете?
