близка к его мужскому естеству, ей не хватало его рук, которые, скользнув вверх по ее спине, запутались в блестящих каштановых кудрях, едва не причинив ей боль в своей жажде обладать ею. Она парила в облаках в царстве желания и наслаждения, когда Девон вдруг грубо вернул ее на землю, оторвавшись от ее губ и напрягшись всем телом. Из ее груди вырвался короткий непроизвольный стон, и она увидела боль в глазах Девона за секунду до того, как он прошептал:
– Кто-то идет.
Взяв Моргану под руку, Девон вышел из укрытия и возобновил прогулку по палубе, прерванную несколько минут назад. Взглянув на Моргану, он увидел слезы, запутавшиеся в длинных темных ресницах, которые боязливо опустились, полуприкрыв огромные карие глаза. Он нежно сжал ладошку, крепко вцепившуюся в его рукав. Господи, как же он хотел эту девушку… ему нужен был шторм… хороший, большой шторм…
Низкий стон ворвался в сновидения Морганы, заставив почувствовать беспокойство. От второго стона она проснулась и, моргнув, обвела взглядом каюту, залитую серым утренним светом. Сквозь иллюминатор не проникали лучи солнца, а пол каюты покачивался в знакомом темпе, предвещавшем приближение бури. Резко сев, Моргана почувствовала укол совести, когда тихий стон Эгги в третий раз коснулся ее слуха.
– Моргана, ты мерзкая эгоистка, – пробормотала девушка себе под нос, спустившись вниз и глянув в побелевшее лицо женщины на нижней полке. – Тебя снова тошнит, Эгги?
Чувствуя себя страшной лицемеркой, Моргана терпеливо ждала ответа гувернантки, но та не могла вымолвить ни слова. Сделав последнюю отчаянную попытку убедить Эгги в том, что ее силой заставили понять всего несколько дней назад, девушка неуверенно предложила:
– Я же говорила тебе, Эгги, что лучшее средство от морской болезни – это наполненный желудок. Если ты съешь что-нибудь, то тебе легче будет переносить качку.
В ответ на это предложение Эгги только повела глазами. Моргана безнадежно пожала плечами. Ну что ж, она сделала все, что могла, и ей ничего не оставалось, кроме как приготовить ведро и предоставить Эгги самой себе. Моргана подошла к умывальнику и начала приводить себя в порядок. С бешено бьющимся сердцем она плеснула в лицо холодной водой и тщательно вытерлась, прежде чем приступить к дальнейшим процедурам. Сегодня ей почему-то было особенно важно выглядеть привлекательно.
Судя по спокойному дыханию, Эгги снова заснула. Моргана на цыпочках прошла в тот угол, куда накануне вечером повесила свое желтое платье. Оно лежало сложенным в чемодане с начала путешествия, и Моргана беспокоилась, как бы оно не измялось и ей не пришлось сегодня снова облачаться в один из трех нарядов, которые она привыкла носить. Но нет! Тяжелый влажный воздух сделал свое дело, и за ночь платье совершенно разгладилось. Настроение Морганы мгновенно улучшилось. Надев свежую сорочку и чулки, она осторожно облачилась в яркое платье. Быстро подбежав к зеркалу на умывальнике, она состроила гримаску темному стеклу. Сегодня последний день на борту «Эстреллиты», и хотя ей было жалко Эгги, Моргана радовалась возможности побыть наедине с Девоном.
При воспоминании о прерванном поцелуе по спине девушки пробежала сладкая дрожь. Убеждая себя, что ей не хватает исключительно остроумной беседы, Моргана принялась яростно расчесывать длинные каштановые локоны, распущенные по плечам. Локоны, локоны, локоны! Ярая почитательница гладких причесок, бывших в то время в моде, Моргана после того, как ей пришлось некоторое время просуществовать в условиях жаркого и влажного тропического климата, окончательно смирилась с тем, что ей всю жизнь предначертано иметь блестящую копну тугих локонов. Как она ненавидела эти непослушные каштановые кудри, отражавшиеся в щербатом зеркале!
Они придавали ей безнадежно легкомысленный вид и лишали ее лицо той зрелости, которую она все время пыталась подчеркнуть. В конце концов, ей уже восемнадцать лет, она женщина… правда, очередной взмах щеткой, после которого волосы снова завились кольцами, показал ей, что придется изыскать другой способ подчеркнуть эту самую зрелость. Потеряв терпение, Моргана разделила кудри пробором и зачесала их назад, заколов наверху несколькими гребешками. Такая прическа шла ей больше всего. Она уже давно поняла, что любая попытка как-то уложить волосы заканчивалась ничем. Тихонько подойдя к койке, Моргана надела мягкие кожаные туфли и в последний раз перед выходом посмотрелась в мутное стекло.
Проклятие! Как можно объективно оценить свою внешность, когда из зеркала на тебя глядит настоящее чудовище с искаженными чертами! Отчаянно пытаясь принять такое положение, чтобы можно было рассмотреть себя в нормальной части зеркала, Моргана наклонилась вперед. Ее так раздражали блестящие локоны, спускавшиеся на плечи, что она совершенно не обратила внимания на точеные черты лица, гладкую безупречную кожу, великолепный профиль, напоминавший ожившую камею, нежный, но решительный подбородок, выдававший врожденное упрямство. Скромный вырез открывал изящные покатые плечи, которые выгодно оттеняла тонкая белая пелерина, отделанная дорогим кружевом. Наполовину закрывая рукав в три четверти, эта летящая расшитая пелерина придавала платью очень нарядный вид. Ее взгляд скользнул по облегающему лифу и задержался на тонкой талии, охваченной белой лентой с бантом. Сделав шаг назад, она попыталась рассмотреть широкую юбку до пола, которая по подолу была украшена белой атласной лентой, но размер зеркала мешал ей получить полное представление о том, как она выглядит. Печально изучая свое отражение, Моргана вздохнула, уверенная в том, что без хорошо накрахмаленной нижней юбки платье потеряло весь вид.
Испытывая глубокое разочарование из-за того, что не удалось достичь желаемого эффекта, Моргана даже не заметила потрясающий контраст между каштановыми локонами и ее ярко-желтым нарядом, чей насыщенный цвет усиливал свечение расплавленного золота в ее завораживающих миндалевидных глазах. Все вместе придавало дополнительный блеск и без того прекрасному лицу, делая его почти ослепительным. Это платье было сшито специально для Морганы, но она почему-то никогда не думала, что его простой покрой идеально подходит для ее обманчиво хрупкой фигурки, с изяществом подчеркивая мягкий изгиб плеч, открывая стройную длинную шею и тонкие руки ровно настолько, чтобы дать возможность увидеть их естественную красоту. Немного смущенная тем, как вырез открывал грудь, девушка попыталась подтянуть его вверх, но после нескольких бесплодных попыток отказалась от этой идеи.
Повернувшись, чтобы рассмотреть себя сзади, Моргана застонала, поняв, что это невозможно. Тихонько вздохнув, она подошла к двери, втайне надеясь, что Девон прежде всего увидит ее достоинства, а уж потом недостатки. Не дав себе труда поразмыслить над тем, почему в этот последний день на борту ей хотелось выглядеть особенно привлекательно, она бросила последний взгляд на спящую Эгги и, неслышно приоткрыв дверь, выскользнула в коридор.
Двигаясь к лестнице так быстро, насколько это позволяла раскачивающаяся палуба, Моргана поднялась по ступенькам и, взглянув на небо, почувствовала необычайную легкость. Вверху раздавался сердитый скрип снастей, а сильные порывы теплого тяжелого ветра, грозившие сбить с ног, сделали так, что тонкая ткань платья липла к телу, выставляя напоказ стройную фигурку. Однако Моргана, погруженная в свои мысли, не обратила на это внимания и стала осторожно продвигаться к парапету. Радуясь, что не стала тратить время на создание элегантной прически, которая моментально превратилась бы в ничто, Моргана вгляделась в серый горизонт. Белые барашки волн яростно бились о борта «Эстреллиты», которая беспрестанно то взмывала вверх, то погружалась в морскую пучину. Судя по положению видневшегося
