Она отступила на шаг и вдруг почувствовала странное возбуждение, какое-то родство с фигурами, изображенными на гравюрах. Одну из них она узнала совершенно точно: это длинное мускулистое тело она рассмотрела хорошо. У нее перехватило горло, и она отошла от стены, залпом допив вино. Почему-то его тонкий вкус вызвал у нее дрожь.
Франческа стала посреди комнаты, теребя пальцами высокий толстостенный стакан. Мыслей в голове не было. Она прислушивалась к тайному ритму своего тела, тела, над которым она хотела властвовать, которому хотела приказывать любить того, кого она захочет. Она вдруг почувствовала себя всемогущей, способной распоряжаться своими желаниями и поступками. И приняла решение. Аккуратно поставив стакан на стол, сбросила туфли и в чулках стала подыматься по ступенькам наверх.
В спальне слышался шум воды, из щели под дверью пробивался пар. Ей ударил в нос запах знакомого одеколона. Франческа бесшумно стянула через голову свитер, расстегнула юбку и сняла ее. Потом открыла дверь, ведущую в ванную, и шагнула под душ.
Дейв сначала почувствовал ее прикосновение, а потом уже увидел ее. Она будто выступила из тумана, заполнившего ванную комнату. Прикосновение ее тела, ее полных мягких грудей было как удар. У него перехватило горло. Он обнял ее и прижал к себе, глядя на нее сквозь струи воды.
– Боже мой, Фрэнки!
Она не дала ему говорить, прижавшись к нему губами.
Ее пальцы заскользили по скользкому от мыла телу вдоль его спины вниз. Она губами раздвинула ему губы – и в рот обоим хлынула вода. Он прислонил ее к стене и прижался головой к ее груди, слизывая воду с ее сосков. Она застонала; ее голос был более волнующ, чем ее прикосновение.
Вдруг его будто отшвырнуло ударом.
– Патрик! Какой к черту Патрик?
Он вылетел за дверь, на ходу схватив полотенце, чтобы прикрыть свой опадающий член. Следом за ним вышла будто в полусне Франческа. Вода струями стекала с нее на пол.
– Кто таков этот чертов Патрик? – наседал на нее Дейв.
– Боже мой… неужели я… – Франческа, мокрая и обнаженная, растерянно смотрела на него, возбуждая в нем, несмотря на весь гнев, острое желание.
– Не знаю, как у меня вырвалось… просто не знаю. – Она расплакалась и, рыдая, кинулась в спальню за одеждой.
– Черт! – выругался он.
Из спальни доносился шорох одежды. Дейв выключил воду в ванной и взял с сушителя нагретое полотенце.
– Фрэнки, оботрись. – Он набросил на нее полотенце. Она вся дрожала от холода и волнения и при этом выглядела такой юной, забавной и трогательной, что он не выдержал, привлек ее к себе и рассмеялся.
– Ах, Дейв, прости меня, пожалуйста…
– Шшш! – Он потер ей полотенцем спину и усадил на кровать.
– Ну что, может, попробуем сначала?
Она отрицательно помотала головой. Нет, не могла она. Теперь, по крайней мере.
– Может быть, поговорим?
Она опять покачала головой.
– Ну тогда я оставлю тебя тут, спокойно одевайся и спускайся вниз, а я пока пойду поколдую над цыпленком.
Дейв улыбнулся. От гнева его и следа не осталось. Не судьба, наверно, нам с ней сблизиться, думал он. Не стоит больше и пытаться. Как ни влекла она его к себе, но, видно, придется остаться просто друзьями.
– Значит, через несколько минут в гостиной. – Он повернулся и пошел к двери.
– Дейв?
– Да? – Он остановился на пороге.
– Ты тут совсем ни при чем… – Она сделала паузу. Что же это со мной, лихорадочно размышляла она, почему я не могу выбросить Патрика из головы! – То есть я хочу сказать, что мне было чертовски хорошо с тобой. – Она покраснела.
– Надеюсь, что так, – улыбнулся он. – По этому виду спорта я имею высокие достижения.
И он вышел, деликатно оставив ее одну, чтобы она привела себя в порядок.
Франческа села на кровать, закуталась в толстое белое полотенце и зарылась лицом в ладони, сгорая от стыда и унижения. Какой же несусветной идиоткой она себя выставила! Как ей теперь смотреть Дейву в глаза?
Как же так случилось, с отчаянием думала она, как? Я так старалась забыть Патрика. Заставляла себя вытравить его из памяти, во всяком случае, не вспоминать – и вдруг зову его по имени! Мое тело требует его как наркотика. Да почему, черт побери, почему?
Горячие слезы омыли ей лицо. Ты думала, что сможешь командовать собой, Франческа, горько прошептала она себе, и тебе многое удалось, только со своим сердцем ты не сумела сладить.
