– Ладно. Подождите здесь.
Он посадил Софи на землю, быстрым движением сдернул с себя плащ и набросил его на Франческу.
– Я отнесу Софи домой и вернусь за вами, – крикнул он, пересиливая дождь. – Подождите меня здесь, ладно? Укройтесь как следует и ждите.
Патрик снова подхватил Софи и побежал. Глядя, как он легко и быстро бежит по склону, она, прижимая к себе полы плаща, медленно оседала на землю. Ноги отказывались ей служить.
Ей казалось, что она провела здесь, на холме, под проливным дождем целую вечность. На самом деле прошло всего несколько минут, прежде чем Патрик, оставив Софи у теплой плиты на кухне, без передышки примчался за Франческой. Найдя ее на том же месте, он поднял ее на руки и понес к дому. Крепко, но осторожно держа ее в объятьях, он бежал к дому, стараясь защитить ее лицо от ужасного ветра и потоков дождя.
Через несколько минут они уже были в теплой, сухой кухне.
– Господи, ну и буря!
Патрик, тяжело дыша, усадил Франческу в кресло возле плиты. Потом взял табурет и, осторожно приподняв ее ногу, поместил ее туда, подложив под щиколотку подушку. Промокшая насквозь, Франческа дрожала. На пол натекла лужица воды.
– Софи! – позвал Патрик. – Иди сюда, малышка.
Едва отдышавшись, он взял девочку на руки и сказал:
– Я пойду отведу Софи наверх и сделаю ей горячую ванну. Побудете пока здесь? Надо посмотреть ваш сустав, прежде чем вы захотите встать.
Франческа молча кивнула.
– Хорошо.
Он снял полотенце, сушившееся над плитой, и подал ей.
– Вот, оботритесь. С вас течет.
Он улыбнулся. Такой обаятельной улыбки Франческа еще ни у кого не видела.
– Я вернусь через несколько минут, – сказал он с порога. Он знал, кто она – Милли успела ему рассказать, – но только сейчас до него дошло, что она-то понятия не имеет, кто он такой.
– Кстати, – добавил он, – я Патрик Девлин, брат леди Маргарет. – Он рассмеялся. – А вы и не знали о моем существовании, так ведь?
С этими словами он понес Софи наверх, и Франческе было слышно, как нежно он разговаривает с племянницей, пока они не зашли в ванную.
Когда Софи обсохла и ее как следует одели, Патрик снова привел ее на кухню и усадил на край стола.
– Милли в восторге от истории спасения в бурю, – сказал он Франческе, заворачивая в полотенце кусочки льда, которые он вынул из холодильника. – Она с нетерпением ждет, когда вы подыметесь наверх и покажете ей свою распухшую лодыжку.
Франческа улыбнулась.
– Кровожадный ребенок!
Патрик подошел с компрессом к креслу, в котором сидела Франческа, и стал на колено, чтобы расшнуровать ей ботинок.
– На редкость изящный башмачок!
Он со всеми предосторожностями стянул с ее ноги тяжелый кожаный башмак и завернул носок. Сустав страшно распух. Патрик поразился терпению девушки.
– Сейчас будет немножко больно.
Он положил компресс на опухшую ногу. Франческа сдавленно застонала.
– Я же говорил.
Оборачивая полотенце вокруг щиколотки, он впервые посмотрел в лицо девушки.
Какое странное лицо у этой девушки, думал он, вглядываясь в ее черты. Очень красивое, но такое необычное. Прекрасные глаза, ярко-зеленые, обрамленные длинными черными ресницами, каких он ни у кого не видел. Да, все дело, наверно, в глазах, а может быть, в овале лица. Переведя взгляд на больную ногу, он снял компресс и осмотрел опухоль.
– Кажется, уже лучше. Как вы думаете, встать сможете?
Она кивнула.
– Хорошо. Если я помогу вам подняться по лестнице и приготовлю ванну, вы сможете ее принять?
Она недолго помолчала и застенчиво ответила:
– Вряд ли мне нужна ванна, мне и так тепло.
– Что за ерунда!
