– Значит, договорились. Жду вашего звонка.
– Непременно позвоню.
– Значит, я скажу моим коллегам, что мы можем ожидать Патрика в Палате… в котором часу?
– Я думаю, в четыре, Чарльз. С поправкой на транспортные пробки.
– Значит, в четыре. Простите, что разбудил вас, леди Маргарет.
– О, не извиняйтесь. – Она понизила голос. – Я рада, что вы это сделали. – Она, не попрощавшись, положила трубку на рычаг и прилегла, чтобы возбуждение, подкатившее к горлу, мерно разошлось по всему телу.
Через несколько минут она поднялась. Сон как рукой сняло. Надо было идти будить Патрика, обсудить в ним все. Такие вещи с ходу не решаются. Ей потребуется еще немало потрудиться, чтобы довести братца до кондиции, но ей не привыкать. Тем более что все это будет делаться ради него.
Она запахнула шелковый халат и подвязалась поясом. Не закрыв дверь в спальню, выскользнула в коридор. Шла, стараясь ступать неслышно. Ей не хотелось будить Генри, пусть это будет их с Патриком семейным делом. Не постучав, она отворила дверь в спальню брата и тихо вошла.
Шторы на окнах не были задернуты, и утренний свет, пробиваясь сквозь тучи, скудно заливал комнату. Маргарет остановилась, не дойдя несколько шагов до кровати. На постели можно было различить две спящие фигуры. Франческа лежала, прижавшись к Патрику, безмятежная, как дитя. Даже во сне он держал ее как драгоценную хрупкую вещь.
Леди Маргарет задохнулась от возмущения и схватилась за голову. Ее поразила не откровенность их наготы, не их сексуальная связь; она ясно увидела, что эти двое любят друг друга. Очевидность этого факта ударила ее в самое сердце; она почти физически ощутила, как разбиваются ее сокровеннейшие мечты. Она не могла сдержать гнева.
– Патрик! Ты что, сукин сын, себе позволяешь! – закричала она. Теперь ее было не удержать.
Патрик проснулся. Сперва он услышал дикий крик, а открыв глаза, увидел свою сестрицу с искаженным от ненависти лицом.
– О, Боже! – он мгновенно сел, прикрыв Франческу простыней. – Какого черта ты сюда явилась? – Он тоже вышел из себя. – Пошла вон, Маргарет! Выметайся!
Она не тронулась с места. Но она успела взять себя в руки, и ее горячая ненависть превратилась в холодное негодование.
– Не забывайся, Патрик! Ты находишься в моем доме. Уж если кому-то и придется выйти вон, то не мне.
Франческа тоже проснулась и села в кровати, смущенная и испуганная.
– Не волнуйся, все в порядке, – шепнул ей Патрик.
– Нет, совсем не в порядке, – ледяным тоном произнесла леди Маргарет. – Прошу тебя встать, Патрик. Немедленно. Я пришла, чтобы обсудить с тобой серьезное дело. Так что будь добр, оденься и спустись в гостиную. – Не дождавшись ответа, она продолжила: – Ты слышал, что я сказала, Патрик?
– Маргарет, ради Христа! Я прекрасно тебя слышал. Но что ты тут из себя строишь?
– Я твоя сестра, а этой девице я хозяйка.
Ее нижняя губа злобно искривилась.
– Итак, вставай, Патрик. Не жди второго приглашения. – Она повернулась, чтобы идти к двери. – Через пять минут в гостиной.
С этими словами она вышла, оставив дверь открытой, так что им слышен был звук ее шагов по лестнице.
Патрик взглянул на Франческу. Она побелела как бумага. Патрик возненавидел сестру за эту незаслуженную обиду, нанесенную его любимой.
– Знаешь, мне все же лучше пойти. – Он склонился над ней и поцеловал в лоб. – Я скоро, обещаю.
Она кивнула и следила глазами, как он одевается.
– Только этого мне не хватало – скандала с собственной сестрицей! – ворчал Патрик. Застегнув рубашку, он направился к двери, на ходу бормоча: – Ничего себе, попал в переделку!
И, не поглядев на Франческу, вышел из комнаты, продирая глаза и дрожа от ярости.
Леди Маргарет стояла у окна гостиной, устремив глаза в пространство. Перед ней расстилались мокрые от дождя поля, уходящие к серому небу на горизонте. Она жадно курила, выпуская кольца дыма.
Вошел Патрик, и она обернулась.
– Садись, Пэдди, – сказала она с плохо скрываемым раздражением.
– Ты забываешь, что я давно не ребенок, Мэгги.
– Неужели?
Он остановился у камина.
