Она подняла глаза к окнам. Дейв высовывался из окна ванной. Холодный дождь бил его по голой спине.
– Лови!
Он бросил ей ключ.
– Входи, будь добра, я сейчас кончу с этим делом.
Она подобрала ключ и снова взглянула на окно. Оно уже было закрыто, Дейв исчез. Франческа отперла дверь и вошла. Только оказавшись в сухом тепле, она поняла, как здорово промокла.
Стащив с головы берет, она повесила его на медный крюк в прихожей, потом сняла пальто и аккуратно поместила его на самый верх вешалки, чтобы подсохло. Через холл Франческа прошла в гостиную.
Дом, выглядевший снаружи небольшим, внутри оказался необычно просторным. Полы были сделаны из скандинавской сосны, стены выкрашены бледно-кремовой краской. Гостиная была гигантских размеров. Да, подумала Франческа, с восторгом оглядываясь вокруг, сразу видно, что здесь обитает дизайнер. Она улыбнулась: сколько нового пришлось ей узнать, начав служить у Дэвида Йейтса!
Мебели в гостиной было немного. Два больших дивана с обивкой из золотой парчи с огромными перьевыми подушками; длинный стол эпохи Регентства, стоявший у стены; на нем лежала стопка старинных книг и стояла бронзовая фигурка – как потом узнала Франческа, работы Фердинанда Прайсса, в стиле арт-деко. Камин представлял собой самое обыкновенное углубление в стене, забранное тяжелой чугунной решеткой. По одну сторону камина находилось несколько античных напольных ваз – разных размеров и конфигураций, а по другую – в нише, стояли два кресла с кривыми ножками, тоже в стиле эпохи Регентства, красного дерева, с обивкой из золотого бархата.
– Нравится?
Франческа вздрогнула от неожиданно прозвучавшего голоса. Она совсем забыла, что хозяин совсем рядом, и целиком погрузилась в рассматривание деталей необычного убранства комнаты.
– Ах, да, конечно… – Она замолчала, не зная, что сказать от смущения.
– Присаживайся. Кофе выпьешь?
Дейв пришел из ванной полуодетым и сейчас натягивал через голову пуловер. Франческа заметила, какой он загорелый, какая у него развитая мускулатура.
– Да, с удовольствием, спасибо.
Она робко присела на край роскошного дивана. Папка с рисунками по-прежнему была у нее в руках.
– Это твои работы? – спросил ее Дейв из кухни, соединенной с гостиной аркой.
– Да.
– Можно взглянуть?
Франческа почувствовала себя не в своей тарелке. Сидя в этой замечательной комнате, окруженная такими прекрасными, редкими вещами, она пожалела, что вызвалась показать ее хозяину плоды своего труда. Ну что может заинтересовать такого видного специалиста в ее жалких неумелых набросках? Она вцепилась в папку и уставилась глазами в пол.
– Ну что же ты, давай сюда свою папку! – Он ободряюще улыбнулся. – Я не буду слишком суров, обещаю. – Он подошел к дивану и протянул руку. Франческа подала ему рисунки. – Ничего, если я заберу их на кухню? Там стол удобный, и, пока кофе варится, я их прогляжу. К тому же я не люблю, когда у меня стоят над душой. Хорошо?
Она согласно кивнула. Доверительная атмосфера этого необычного дня ее совсем обезоружила. Дейв разговаривал с ней на равных, и это вселяло в нее и уверенность, и беспокойство.
– Если хочешь, можешь поставить музыку, но я скоро.
И он исчез в кухне.
Франческа поискала глазами проигрыватель.
– Он в холле! – крикнул Дейв из-за стенки. – В шкафу под лестницей!
Он как будто читал ее мысли.
– Я терпеть не могу, когда у меня на виду появляются какие-то полезные вещи. Я люблю только бесполезные.
Франческа отправилась на поиски полезного проигрывателя.
Дейв сидел в кухне за большим столом с мраморной столешницей, на котором были разложены рисунки Франчески. На коленях Дейв держал раскрытый блокнот. За его спиной плевался кипятком на плите кофейник, и кухню наполнял запах горелого кофе. Дейв напрочь забыл о нем. Его мозг лихорадочно работал, а пальцы неутомимо заносили в блокнот бесчисленные пометки, чертили какие-то линии, все, что пробуждала в его воображении фантазия Франчески.
Образцы текстильного дизайна, которые он видел сейчас перед собой, намного превосходили то, что делал Мэтт. Они были отмечены редкостным, неповторимым талантом, таким, который выпадает встретить раз в жизни. Дейв был буквально зачарован этим Божьим даром. Он чувствовал себя счастливым, оттого что ему пришлось стать первооткрывателем великолепной художницы. Да, Мэтту такого и не снилось.
