Он побоялся сказать ей о видеокассетах. Пусть увидит их потом, когда его не будет рядом.
Она уперлась руками в бока и пошла на кухню посмотреть, не передвинул ли он и там чего-нибудь.
– Я не буду возражать, если вы вымоете посуду, – заявила Тери, кивая на раковину.
Он схватил ее за руку и быстро повел к двери.
– Никогда не забивайте себе голову мелочами, – строго произнес он. – Мы закончим с этим позже, когда вернемся.
– Куда мы собираемся ехать? – нехотя спросила Тери, когда он помогал ей усаживаться на переднее сиденье его белого пикапа.
– Увидите. Как ваша голова? – Сэм озабоченно взглянул на Тери.
Она рассеянно потрогала лоб:
– Еще немного болит. Если вы разглядели что-то под таким начесом, значит, шишка у меня не маленькая. – Она невесело улыбнулась. – Но, по крайней мере, голова перестала кружиться.
– Это хорошо.
Сэм убавил звук радио. Тери заметила, что его пальцы и – запястье покрыты темными маленькими волосками, мягкими на вид. Выше запястья их скрывала манжета рубашки.
– Скажите, – неторопливо начал Сэм, – что вы делаете в Миннеаполисе, вдали от семьи и друзей?
– У меня есть друзья и здесь, – ответила Тери, невольно придав голосу воинственную интонацию.
– Ладно, ладно. Послушайте, давайте помиримся, хорошо?
Она скривила рот и пожала плечами:
– Пожалуйста.
– Так что там с семьей?
Тери вздохнула:
– Они в Чикаго.
– Они – это кто?
– Это что, допрос?
Он взглянул на нее, приподняв бровь.
– Ну хорошо. Они – это моя мама, папа и сестра. Сестра замужем, и у нее двое детей.
– Вы младше сестры?
– Нет, старше.
– А почему Миннеаполис?
– В каком смысле?
– Почему вы сюда приехали?
Тери посмотрела в окно на проносившийся мимо, пейзаж.
– У моей сестры были неприятности. Семейные проблемы. Я пыталась ей помочь, но она меня не послушала. – Тери грустно вздохнула. – В конце концов, мне стало невыносимо больно смотреть на ее страдания. И я уехала.
– И что?
Она пожала плечами:
– Ничего не изменилось, все по-прежнему.
– И вы остались здесь.
Тери снова пожала плечами:
– Я обрела здесь свой дом. Мне здесь нравится. Город довольно большой – не такая громадина, как Чикаго, но и не маленький. И очень чистый. Наверное, я влюбилась в Миннеаполис. Глупо, правда?
Тери увидела, как Сэм широко улыбнулся:
– Не так уж глупо. Я и сам люблю этот город.
– Вы давно здесь живете? – спросила Тери.
– Всю жизнь, – усмехнулся он.
– Но вас здесь, наверное, ничто не держит. – Она слегка покачала головой. – Вам никогда не хотелось уехать отсюда?
– Даже представить себе такое не могу.
– Но здесь такие суровые зимы…
– Я привык. А вы имеете что-то против зимы?
– Вообще-то я люблю лежать на теплом пляже и загорать, но зима – тоже ничего. Для разнообразия. Вы катаетесь на лыжах?
