– Я не миссис Уильямс, – возразил Хайвел. – И к тому же, могу тебя уверить, что миссис Уильямс достаточно наблюдательна.
– Что вы имеете в виду? – Тамсин изобразила непонимание.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – бросил он. – Пойдем в дом. Здесь мы привлекаем внимание.
– А мы не будем привлекать внимание, если войдем внутрь? – иронически поинтересовалась Тамсин, удивленно приподняв брови.
Выразительный взгляд Хайвела заставил ее прекратить демонстрировать свое остроумие, и девушка послушно пошла к дому. Пока он закрывал дверь, Тамсин направилась по коридору в ту комнату, где уже была в прошлый раз.
– Не туда, – остановил ее Хайвел и повел девушку в другую комнату, окна которой выходили на задний двор. Судя по обстановке, это была гостиная. Здесь также находилось много книг. Они стояли на полках, с обеих сторон обрамлявших камин, который в холодные зимние вечера придавал, наверное, этой комнате особый уют. Тамсин увидела мягкую мебель с когда-то красивой, а сейчас потертой обивкой, и телевизор, на котором стопкой лежали газеты и журналы. Хотя было видно, что в комнате совсем недавно производили уборку, Тамсин сразу заметила пыльные полосы на полках и паутину, местами оставшуюся в углах. Очевидно, Тамсин оказалась права, решив, что миссис Уильямс очень плохо ведет хозяйство. Но в этот момент все претензии к экономке отошли на второй план, когда Тамсин увидела гнев в глазах Хайвела.
– А теперь, – сердито произнес он, пристально глядя на девушку, – может быть, ты скажешь мне, что тут делаешь?
Глава пятая
– Джоанна не очень хорошо себя чувствует сегодня. – Тамсин испытала чувство облегчения, что нашла подходящее объяснение для своего визита. – Я… я подумала, что должна зайти и сообщить вам об этом. На тот случай, если вы захотите навестить ее.
Хайвел недоверчиво посмотрел на нее.
– А зачем ты бродила среди могильных камней?
Тамсин покраснела.
– Ну, я знала, что миссис Уильямс будет здесь, и не хотела создавать… лишних неприятностей.
– Неужели ты думаешь, что кто-нибудь поверит тебе? – с раздражением спросил он, покачивая головой. – Если причина твоего прихода была столь невинной, почему ты просто не подошла к двери и не постучала?
Тамсин решительно расправила плечи, а негодование придало ей уверенности в себе.
– А вы не очень-то вежливы! Я же вполне понятно объяснила вам, почему я не сделала этого. На что вы теперь намекаете?
– Я ни на что не намекаю. Вывод напрашивается сам собой.
Тамсин вздохнула.
– Ну, зачем мне выдумывать какие-то причины? – Она оглядела комнату. – Мне понравилась ваша вчерашняя проповедь.
– В самом деле? – Он был весьма нелюбезен.
– Да. А это ваша гостиная?
– Можно так сказать.
Тамсин подошла к окну и посмотрела на задний двор, где были разбиты большая лужайка, сад с фруктовыми деревьями и даже огород.
– Вы сами ухаживаете за всем этим?
– Нет.
– А кто же? – Тамсин повернулась к нему, удивленно подняв брови. – Неужели миссис Уильямс?
– Ее отец, – ответил Хайвел. Густые ресницы скрывали выражение его глаз.
– А там красиво, правда? Почему бы вам самому не поработать в саду?
– Потому что у меня нет никакого желания этим заниматься.
Ответы Хайвела становились все короче. Он явно не хотел говорить с ней о себе, и Тамсин совсем расстроилась.
– А вы не хотите предложить мне чашку кофе или еще чего-нибудь? – сказала она. – Раз уж я здесь, от этого не будет никакого вреда.
Хайвел несколько минут молча смотрел ей в глаза.
– Почему тебе не приходит в голову мысль, что я против твоего присутствия здесь, независимо от того, как это воспримут мои соседи?
Раскрасневшиеся щеки Тамсин внезапно побледнели. Довольно долго она стояла, опустив глаза, чтобы скрыть свое отчаяние, потом повернулась к двери и пошла прочь, все так же, не поднимая глаз. Обида, словно живое существо, сидела в ней. Но когда девушка поравнялась с Хайвелом, он что-то тихо пробормотал и взял ее за руку.
– Нет, – глухо произнес он. – Нет, не уходи. Прости, мне не следовало так говорить.
Тамсин взглянула на него; в ее глазах стояли слезы. Он был так близко, и она могла видеть каждую черточку его лица, темно-карие глаза, прямой нос, – чувственный изгиб губ, загорелую шею в расстегнутом
