вороте рубашки. Она даже ощущала тепло его тела. Это был волнующий момент, пробудивший в ней странные желания.
Хайвел перестал крепко сжимать руку Тамсин, прикосновение его пальцев стало вдруг нежным. Затем он резко отпустил девушку и спрятал свои руки в карманы, будто боялся того, что могло дальше последовать за этим.
Тамсин задрожала.
– Вы сердитесь на меня?
Он направился к двери.
– Нет, – резко ответил он и добавил уже спокойнее: – Нет, я не сержусь на тебя. Я приготовлю кофе.
– Позвольте мне! – Тамсин пошла за Хайвелом следом в конец коридора, где находилась небольшая кухня. Там стоял затхлый запах пищи, потому что миссис Уильямс, скорее всего, никогда не открывала окна. Тамсин поморщилась.
Хайвел обратился, к ней.
– Какой кофе ты предпочитаешь – сваренный в кофейнике или быстрорастворимый?
– Быстрорастворимый вполне подойдет, – ответила она. – Покажите мне, где все лежит, и я приготовлю сама.
– Хорошо, – сказал он. – Ты найдешь все в стенном шкафу. Я буду у себя в кабинете.
– Отлично.
Когда Хайвел ушел, Тамсин с отвращением осмотрелась вокруг. Плита была забрызгана жиром. Было видно, что ее многие месяцы никто не мыл. У Тамсин просто чесались руки взяться за уборку, но она не смела. Может быть, в другой раз…
Девушка открыла дверцу шкафа. Как и сказал Хайвел, она нашла здесь все необходимое, но жуткое состояние полок ужаснуло ее. Миссис Уильямс совершенно не выполняла свою работу. Все было в страшно запущенном состоянии. Хайвел наверняка это видел. Неужели это его совсем не волновало?
Прежде чем кипятить молоко для кофе, Тамсин тщательно вымыла кастрюльку. Тот, кто делал это раньше, видимо, боялся перестараться. Продолжив поиски, Тамсин отыскала коробку бисквитов и поднос, на который и поставила приготовленный кофе.
Когда она вошла в кабинет, Хайвел сидел за письменным столом. Надев очки в роговой оправе, он что- то читал. При появлении Тамсин Хайвел встал и, сняв очки, небрежно бросил их на стол.
Взяв у нее из рук поднос, он сказал:
– Мы пойдем в гостиную. Здесь нет места.
Тамсин послушно пошла с ним в другую комнату и там села в кресло, взяв с подноса свою чашку. Хайвел не сел. Положив себе в чашку несколько ложек сахара, он с явным удовольствием стал пить кофе стоя.
Девушка напряженно подыскивала какую-нибудь тему для разговора. С того момента, когда он по какой-то неизвестной причине не дал ей уйти, между ними возникло чувство неловкости. Ей захотелось разрушить эту неловкость и снова вернуться к тем свободным отношениям, которые сложились у них по пути из лондонского аэропорта. Наконец она произнесла:
– Если я вам скажу кое-что, вы обещаете не набрасываться на меня с упреками?
Хайвел поставил, пустую чашку на поднос.
– Это зависит от того, что ты хочешь сказать.
Он произнес это довольно мягким тоном, что ободрило Тамсин, и она продолжала:
– Это… о миссис Уильямс.
– В чем дело?
Тамсин вздохнула.
– Она плохо выполняет свою работу. Я, конечно, не знаю, в чем заключаются ее обязанности, но только вижу, что она многое запустила…
Заметив, как помрачнело его лицо, девушка замолчала.
– Но какое тебе дело до этого? – спросил он, и прежнее недовольство вновь зазвучало в его голосе.
Тамсин опустила голову и уставилась на свою чашку, будто это могло как-то помочь.
– Мне больно видеть, как разрушается такой красивый дом…
– О, перестань! – раздраженно произнес он. – Немного пыли не может принести вреда.
– Значит, вы все-таки заметили! – воскликнула она, подняв на него глаза.
– Я же сказал тебе, обстановка не играет для меня никакой роли. – Он недовольно поморщился. – Что мне прикажешь делать? Увольнять миссис Уильямс? В таком месте, как Трефаллат, не так-то просто найти экономку.
– Позвольте мне что-нибудь сделать! – живо откликнулась Тамсин. – Мне очень хочется помочь, правда…
– Нет. – Его отказ был столь категоричным, что Тамсин опять расстроилась. Она почувствовала, что он решил держаться от нее подальше и это явилось для нее, как острый нож в сердце.
Тамсин пошла туда, где оставила свою корзинку с покупками, и с безразличием взглянула на ее
