Когда Хайвел уехал, Тамсин осталась стоять у дома. Ее пробирала дрожь, но она, казалось, не замечала этого. Ее тело жаждало удовлетворения, которого оно не получило, и болезненное желание превратилось в настоящую боль. Она никогда раньше не испытывала ничего подобного, не знала, что такое глубокое чувство, такая страсть может существовать в ней. Тамсин вспомнила, как осуждала тех девушек, которые признавались, что не в силах были контролировать свои эмоции. Воспоминание о том, как она сама прижималась к Хайвелу, заставило ее покраснеть. Ее смущала мысль о том, что Хайвел может подумать о ее поведении. Вся ее прежняя жизнь уже не имела никакого значения по сравнению с тем, что произошло несколько минут назад. Тамсин пугал момент, когда ей придется войти в дом и предстать перед Джоанной.
Но оказалось, Джоанна сама вышла искать ее. Большая тень, упавшая на крыльцо, заставила Тамсин оглянуться.
Джоанна выглядела удивленной.
– Тамсин! В чем дело? Что ты здесь делаешь совсем одна? Я слышала, что Хайвел давно уехал. Ты в порядке?
– О, да… да, конечно, в порядке, Джоанна. – Тамсин с трудом взяла себя в руки. – Я просто… наслаждалась ароматом цветов. Ночь такая… такая красивая.
– Да, действительно. – Джоанна успокоилась, приняв объяснение девушки как должное. А почему она бы стала по этому поводу задавать вопросы, с грустью подумала Тамсин. Джоанне не могло и в голову прийти, что отношения ее падчерицы и кузена вышли за рамки просто дружеских. Помимо разницы в возрасте, Хайвел был таким человеком, который не стал бы поощрять детское увлечение юной девушки, а именно так отец с Джоанной назвали бы ее чувства, если бы она вдруг решилась о них рассказать. К тому же Хайвел женат. Она должна была испытывать стыд, а не разочарование оттого, что он не попытался показать ей силу своей страсти, не решился прижаться к ее губам в чувственном поцелуе. Ведь именно это он хотел сделать! О, нет, она не заблуждалась на этот счет, но какой другой мужчина отказался бы воспользоваться столь откровенным призывом?
Тамсин глубоко вздохнула и последовала за Джоанной в дом. Она надеялась поскорее уйти к себе в комнату. Девушке не хотелось разговаривать, она хотела подумать, вновь пережить те моменты, когда Хайвел держал ее в своих объятиях и когда раз, и навсегда исчезла та маленькая девочка, какой она была до сих пор.
Глава шестая
На следующее утро Тамсин решила поехать с отцом, чтобы по дороге обсудить с ним предложение Норы. Это нужно было сделать, чтобы Нора не подумала, будто Тамсин безразлично здоровье своей мачехи. Однако, услышав об этом приглашении, Ланс явно расстроился.
– Ты хочешь поехать к ним? Конечно, Дэвид и Шерли почти твои ровесники, и я уверен, будут рады видеть тебя своей гостьей. Особенно Дэвид.
Тамсин вздохнула. Они ехали по дороге вдоль реки, и хотя на небе собирались дождевые тучи, утро было теплым. Окно машины было открыто, и девушка внимательно рассматривала мирный пейзаж, упорно пытаясь сбросить из головы все мысли о Хайвеле Бенедикте. Услышав, что говорит ей отец, Тамсин повернулась к нему.
– А ты сам хочешь, чтобы я поехала? – просто спросила она. – Можешь сразу не отвечать. Подумай. Ты считаешь, что Джоанне нужен отдых? Я ведь живу у вас уже две недели.
Ланс остановил машину в очень красивом месте у изгиба реки, походившего на озеро. У воды росли камыши, и одинокая ива спускала свои ветви в реку. Тишину нарушали лишь птичьи голоса.
– О, Тамсин, – произнес он, наконец, – я не знаю, что ответить тебе. Могу только сказать, как многие годы я мечтал о том, что ты станешь жить со мной, в моем доме. А теперь всего через две недели ты задаешь мне такой вопрос. – Ланс опустил голову. – Я хочу, чтобы ты вообще никогда не уезжала отсюда. – Он вздохнул. – О, я понимаю, что рано или поздно мне все равно придется отпустить тебя. У меня нет намерения держать тебя здесь помимо твоей воли, или настраивать тебя против матери. Но не спрашивай меня, хочу ли я отпустить тебя к Норе, чтобы дать Джоанне передохнуть. Я не могу на это ответить. Ты должна решить сама, Тамсин.
У Тамсин как-то странно перехватило дыхание. Она почувствовала, что отец впервые пытается выразить ей свои чувства, и это очень взволновало Тамсин. Да, сидящий рядом с ней добрый мягкий человек любит ее, она ему нужна. Он ее отец. Это слово впервые приобрело для Тамсин конкретный смысл. Отец наконец-то перестал быть для нее чужим человеком. Девушка ощутила существующее между ними кровное – родство, которое не смогли стереть даже годы разлуки.
Тамсин опустила голову.
– Я не хочу уезжать, – честно призналась она. – Но…
– Никаких «но»! – взволнованно остановил ее отец с явным облегчением. – Тебе не стоит понапрасну терзаться сомнениями. Если тебе у нас хорошо, для меня это самое главное.
Тамсин искоса взглянула на него.
– Я чувствую себя эгоисткой, – призналась она, ощущая за собой какую-то вину.
– Глупости! – Ланс тронул машину с места. – Не будем больше об этом думать. Я сам поговорю с Норой, когда увижу ее.
Тамсин вздохнула и опять уставилась в окно. Она с самого начала верила в правоту Хайвела, когда тот утверждал, что Ланс ни за что не захочет отпустить ее.
Только отец это выразил несколько иначе, чем она ожидала, вот и все.
В воскресенье вечером, как обычно, Станфорды пошли в церковь. Тамсин, которая не видела Хайвела со среды, очень нервничала и долго не могла решить, что ей надеть. Наконец девушка выбрала простое платье из бежевого джерси, плотно облегающее ее стройную фигуру, но на платье пришлось надеть прозрачный дождевик, потому что, когда они вышли из дома, начался дождь.
К тому моменту, когда прихожане заняли свои места, Тамсин вдруг с ужасом стало казаться, что все окружающие обращают внимание на ее волнение. Но, к счастью, вскоре появился Хайвел, началась служба, и Тамсин смогла немного успокоиться. В конце концов, что она ожидала? Ведь это она сама спровоцировала Хайвела на то, что произошло между ними в среду. Хайвел уже, наверное, забыл об этом.
