Хайвел отвернулся.
– Потому что так было легче, – ответил он. – Тамсин, я слишком стар для тебя! Мне бьшо легче держать тебя на расстоянии, когда ты думала, что я женат.
Тамсин задрожала.
– А теперь?
– Теперь… я не знаю. – Он пожал плечами. – Час назад, когда я думал, что ты погибла, я посчитал свою жизнь конченой. Но зная, что ты жива… Взять то, что ты мне предлагаешь… разрушить твою жизнь…
Тамсин подошла к нему и заглянула в глаза.
– Как ты можешь это говорить? – сердито спросила она. – Ты сделал такой вывод, потому что Морин разрушила твою жизнь?
Хайвел покачал головой.
– Морин ничего не значила в моей жизни. Для нас это был брак по расчету, не более. Между нами не было любви. Морин была старше меня, а мне нужна была хозяйка в доме.
– Она и теперь тебе нужна, – серьезно заметила Тамсин. – О, Хайвел, разве ты не понимаешь, что причиняешь мне боль, отказываясь видеть очевидное? Я вернулась ради тебя, только ради тебя!
Хайвел шагнул к двери.
– Мы должны идти, – с мрачной настойчивостью сказал он. – Твой отец ждет.
– Ты думаешь, он будет против? – спросила она, следуя за ним по дорожке.
Хайвел остановился. В слабом свете фонарей было видно, что он слегка улыбается.
– Мне кажется, после сегодняшних событий у твоего отца не осталось сомнений относительно моих чувств к тебе, – тихо сказал он.
Тамсин удивленно посмотрела на него.
– Что ты имеешь в виду?
– Я думаю, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – возразил он и, глубоко вздохнув, решительно обнял ее за плечи. – Хорошо, хорошо, – прошептал он, уткнувшись лицом в ее волосы. – Я не могу больше сопротивляться. Пусть простит меня Бог, но ты мне слишком дорога, чтобы я мог вновь потерять тебя.
Тамсин радостно улыбнулась. Она обхватила Хайвела руками, теснее прижимаясь к нему.
– Значит, это правда, – облегченно произнесла она. – О, Хайвел, ты не раскаешься в этом!
Он открыл дверцу машины и решительно посадил ее на переднее сиденье, а сам сел за руль.
– Нет, конечно, – согласился он. – Но будет нелегко убедить твоих родителей, что это самое лучшее для тебя.
Тамсин прислонилась к его плечу.
– Раз я нужна тебе, мне все равно, что они скажут, – ответила она.
Час спустя Тамсин сидела на диване в гостиной у отца. Ланс сидел рядом с ней, а Хайвел стоял напротив и смотрел на них.
Лицо Ланса уже потеряло тот землистый оттенок, который оно имело, когда они только приехали, но он еще не мог окончательно прийти в себя. Ланс объяснил, что отправил Джоанну и малыша к Норе, так как не надеялся сегодня вернуться домой.
И хотя все уже прояснилось, и был заказан телефонный разговор с Бостоном, Тамсин чувствовала: отца беспокоит что-то еще.
Наконец, Хайвел сам спросил его:
– Что ты хочешь сказать мне, Ланс? Ты боишься, что теперь, когда твоя дочь вернулась, я уведу ее?
Тамсин затаила дыхание, но ее отец только погасил сигарету, которую нервно курил, и энергично закивал.
– Да. Ты, верно, догадался, Хайвел. Именно это я и подумал.
Хайвел задумчиво провел рукой по волосам.
– Понимаю.
Тамсин взглянула на него, потом перевела взгляд на отца.
– Ты знаешь… обо мне и Хайвеле. – Это прозвучало в ее устах как утверждение.
Ланс опять кивнул.
– Да, знаю. По крайней мере, я видел, в каком состоянии был Хайвел, когда думал, что ты погибла.
Тревога исчезла с ее лица.
– Ты против?
Ланс вздохнул.
– Конечно, – мрачно прошептал он. – Но иначе и быть не может. И это касается любого мужчины, которого ты полюбила бы.
