Освещенная неярким светом канделябров кровать с резной деревянной спинкой была словно предназначена для чувственных восторгов, для того, что больше всего требовало ее усталое тело.
Тесс нравилось то безотказное природное чутье, с каким Гейб предугадывал ее желания, и легкость, с какой он делал простые приятные вещи.
Он медленно подошел к ней, смерив взглядом с головы до ног.
– Итак, каникулы продолжаются. – Его пальцы задержались у горловины ее свитера.
Промокшая до нитки, промерзшая Тесс таяла в его руках, как согреваемый лучами солнца кусочек льда. Она подумала, что настал ее час выбирать, а его – принимать предложения. Желание начало разгораться в ней.
Тесс сняла с него влажный свитер и посмотрела ему в глаза:
– Похоже, сейчас представилась неплохая возможность продолжить наш краткосрочный отпуск.
Он шутливо вскинул брови:
– Смотря что ты имеешь в виду.
Тесс терпеливо вытаскивала футболку, заправленную в джинсы.
– Только самые невинные намерения.
Обнажив мускулистый торс Гейба, она едва удержалась от того, чтобы не прижаться к его груди, не зарыться в море темных курчавых волос. Единственным желанием Тесс было отдаться этому мужчине, который лишал ее сил, пробуждал страсть.
Она откинула покрывала на кровати.
– Думаю, прежде всего тебе необходим хороший отдых.
Гейб молча подчинился, распластавшись на кровати. Тесс стояла над ним, расстегивая пряжку ремня и молнию джинсов. Она широко раскрыла глаза, увидев волнующее доказательство его желания. Нежно поцеловав твердые соски Гейба, Тесс бросила одежду на ковер.
– Ты все еще злишься за мое дурацкое возвращение? – спросила она, снимая с себя футболку.
Он закинул руки за голову, неотрывно следя за тем, как открывается взору красота ее обнаженного тела.
– Я думал тогда вовсе не о том, чтобы ты была со мной рядом. Гораздо важнее для меня – твоя безопасность, Тесс. А сейчас…
– Что сейчас? – Она спустила с плеч бретельки кружевного бюстгальтера.
Он перевел дыхание, пытаясь проглотить комок в горле.
– Сейчас я думаю, что сойду с ума, если ты не ляжешь в эту кровать.
– Терпение, святой Гэбриел, только терпение. – Тесс медлила, наслаждаясь голодным блеском в его горящих обожанием глазах. Она и сама изнемогала от возбуждения, но не хотела лишать ни себя, ни Гейба прелести любовной игры.
– Так ты хочешь отправиться на небеса, святой Гэбриел? – Тесс сняла джинсы и трусики, легла на кровать и начала гладить его плоский мускулистый живот.
Гейб трепетал от нежности ее прикосновений. В предвкушении восторга он закрыл глаза, лишь глухо прошептав:
– Ты вводишь меня в искушение, святая Тереза.
– Иные ангелы тоже впадают в грех… – Тесс села ближе к нему. – А разве простые смертные не могут тоже побывать на небесах?
Гейб прерывисто дышал, а глаза его выражали восторг. Тесс наклонилась ниже, целуя его подбородок, проводя языком по груди. Вскоре ласку дополнили ее руки, гладившие каждый дюйм его изнывающего от страсти тела. Тесс с удовольствием наблюдала, как оно трепещет от упоения, но не спешила прекращать игры.
Околдованный, Гейб смотрел на нее умоляюще.
– Тесс… ты нужна мне. Сейчас.
Задыхаясь от горячей волны, захлестнувшей его, Гейб повалил ее на кровать, оказавшись сверху. Его руки блуждали по телу Тесс, открывая в нем заветные уголки. Рассыпая поцелуи, он повторял:
– Я люблю тебя. Ты нужна мне… Позволь мне наслаждаться тобой, мой ангел.
Это был зов страсти. Губы Гейба завладели ее соском, жадные пальцы обхватили другой. Жар его тела пробуждал в ней ощущение такой близости, такого родства, какое она не могла даже вообразить. Чуткие прикосновения Гейба подсказывали Тесс, что ему известны все ее женские тайны. Она застонала, припав к нему в неземном упоении.
– Гейб, я хотела… хотела сказать тебе… еще тогда… но мы как раз увидели Папу и…
– Говори же, Тесс. Я хочу услышать самые важные слова. Скажи, как ты любишь меня.
– Я люблю, люблю, люблю…
– Я чувствую. – Его глаза сияли от нежности. – И это лишь начало…
В ее глазах стояли слезы.
Со стоном Гейб погрузился в нее. Тесс обхватила ногами его ягодицы и закрыла глаза, сливаясь с ним. В восхитительном ритме они уносились в небеса.
