«Пошляк, но искренний», – подумала Джейд.
На лице ее сияла профессиональная улыбка.
– Да, я Джейд, мистер Ченовиц, очень приятно познакомиться с вами.
– Что, правда? Неужели действительно приятно? Люди всегда так формально говорят, но лично я никогда…
Он заставлял Джейд нервничать, и она вдруг вспомнила, что ничего не ела с полудня, кроме жалкого пончика.
– Хотя, знаете ли, – продолжал он, – я тоже могу сказать, что очень приятно видеть вас, этот цвет так радует меня. Вы всегда одеваетесь в подобных тонах, Джейд?
Ее улыбка стала чуть менее лучезарной.
– В основном да. Иногда в синих. Если вы готовы, я бы хотела для начала показать вам апартаменты наверху в этом здании, а вы, пожалуйста, откровенно скажите, что о них думаете. Таким образом мы не будем терять времени на то, что вам заведомо не подойдет.
– Звучит заманчиво.
Джейд указала в направлении лифта, Ченовиц последовал за ней, разглядывая вестибюль.
– Сегодня такой прекрасный день, а никто, похоже, этого не замечает. Может, это от того, что у нас в Портленде не так часто выдаются солнечные дни, но я не понимаю, почему люди столь равнодушно воспринимают это, а не задирают поминутно головы, восклицая «вау».
Он что, шутит? Джейд повернулась к лифту и…
– Ой! – воскликнула она, потирая ушибленное плечо.
– Должно быть, стену недавно передвинули, – пошутил Ченовиц.
– Не иначе, – отозвалась Джейд, недоумевая, с чего вдруг стала такой неловкой.
– Все в порядке? – Он остановился перед дверью лифта.
– О да, конечно.
Джейд поспешно вошла в кабину следом за ним, подавив приступ паники. Прежде, имея дело и с представителями иностранных государств, и с известными бизнесменами, она не испытывала ни малейшего смущения. Но этот мужчина все время сбивал ее с толку. Почему? Потому что был на редкость непосредственным?
– Джейд, вы любите солнце?
– Конечно, – кивнула она, понимая, что ответ прозвучал слишком холодно, и попыталась подыскать более выигрышный вариант. – Одно из моих любимых занятий – валяться на тихом пляже и чувствовать, как солнце согревает кожу. Говорят, солнце вредно, но я убеждена, что оно целительно.
– Целительно? – озадаченно переспросил он. – Интересное мнение, оно заслуживает изучения. Я должен записать это.
Ченовиц вытащил электронный блокнот и сделал там несколько записей.
Ему понравился ответ. Джейд отвернулась к двери, пытаясь не замечать приятного ощущения, неожиданно охватившего ее. Почему она чувствует себя как маленькая девочка, накрасившаяся маминой косметикой? Едва ли только его непредсказуемость вывела ее из равновесия; Джейд озадачило ее поведение при их встрече, то, что ее волнует, нравится ли она ему.
Она действительно хочет ему понравиться. Ну не смешно ли?
38
Зоя и Мышка сидели на балконе за складным карточным столиком, наблюдая за рабочими, и с трудом доедали то, что Зоя обозначила словом «амброзия». Шеф искренне радовался их восторгам по поводу закусок, пикантного сочетания телятины с каштанами в желе из хереса, цыплят с грушей и горгонзолой, медальонов из рыбы-монаха под соусом шардонне и лососины. Уловив настроение повара, Зоя старательно изображала восторг, закатывая глаза и наперебой с Мышкой подыскивая прилагательные в превосходной степени.
– Это даже лучше, чем секс, – наконец сказала Зоя, и, хотя Майкл благодарно улыбнулся, Кенни явно смутило подобное сравнение.
– Наверное, это слишком смелое сравнение, – игриво промолвила Мышка, обращаясь к Кенни.
Тот извинился и встал из-за стола, чтобы в очередной раз поговорить с кем-то по телефону.
– Вы, девушки с севера, такие непосредственные. Моя мама наверняка смутилась бы.
– О, вы просто прелесть, – бросила Мышка ему вслед. – Объясните своей маме, что брехливая собака не кусается.
Пока Мышка обсуждала с шефом детали меню, споря о достоинствах салата из цветов и о том, обязательны ли анчоусы в салате «Цезарь», Зоя подвинула свой стул поближе к перилам, откуда было удобнее наблюдать за рабочими, и позволила себе помечтать. После знакомства со Скоттом шум стройки и грохот инструментов действовали на нее умиротворяюще. Может, отчасти из-за этого у Зои начался очередной творческий кризис; придется ставить запись стука молотка, жужжание дрели и прочих строительных звуков, чтобы подстегнуть творческое воображение.
Она подперла ладонью щеку, наблюдая, как двое крепких парней прилаживают к стене тяжелую панель. «Боги двадцать первого века», – подумала Зоя, разглядывая их, как коллаж. Судя по тому, как наливались мышцы под облегающими тела футболками, они поднимали довольно тяжелую штуку. Крепкие ноги в тяжелых башмаках. А чуть дальше несколько парней работали у противоположной стены, спиной к ней, выстроившись в ряд и словно танцуя некий строительный канкан: одна попка плоская, а эта такая круглая, что вот-вот треснут джинсы, а эта приподнятая. Да здравствует варьете!
