восхищение.
— У нас есть свои способы, Джеймс. В конце концов, мы — адмиралы, правда? Отдаем приказы, и корабли отправляются к месту назначения, понимаешь?
— Значит, окно открывается через двадцать один день?
— Совершенно точно. Каз завтра вылетает на «Констелейшн». Мы начинаем инструктировать тех, кто обеспечит поддержку с воздуха. «Ньюпорт ньюз» уже ознакомлен с тем, что ему предстоит, — по крайней мере частично. Они полагают, что им предстоит очистить побережье от зенитных батарей. Основной корабль плывет сейчас через большой пруд. Им ничего не известно, кроме одного — предстоит рандеву с ТФ-77.
— Да, мне еще следует провести инструктаж со многими участниками операции, — подтвердил Каз усмехнувшись.
— А экипажи вертолетов?
— Они готовились в Коронадо. Сегодня вечером перелетают в Куантико. Вообще-то им не предстоит ничего необычного. Тактическая сторона операции достаточно проста. А что говорит твой «Кларк»?
— Вот как, теперь уже мой! — улыбнулся Грир. — По его мнению, подготовка идет хорошо. Тебе понравилось, как тебя убили?
— Он тебе рассказал? — в свою очередь улыбнулся Максуэлл. — Джеймс, я знал что он хорош, после того что он сделал для Санни, но когда ты видишь все собственными глазами — вернее, не видишь и не слышишь. Он заставил замолчать Марти Янга, а это совсем непросто. Привел в замешательство целый взвод морских пехотинцев.
— Теперь мне требуется время, чтобы получить согласие на проведение операции, — сказал Грир. Отныне все стало серьезным. Он всегда считал операцию заслуживающей внимания и, наблюдая за подготовкой к ее осуществлению, познакомился со многим, что пригодится на службе в ЦРУ. Теперь он пришел к выводу, что операция возможна. «Зеленый самшит» вполне может оказаться успешным, если на операцию будет получено разрешение.
— Ты уверен, что мистер Риттер не подведет?
— Не думаю. В конце концов, он один из нас.
— Пока еще нет. Только после того, как все окажется на своем месте, — заметил Подулски.
— Он захочет присутствовать на репетиции, — предупредил Грир. — Прежде чем просить человека принять на себя такую ответственность, ему нужно быть уверенным в успехе.
— Справедливо. Завтра ночью мы проводим учение с использованием боевых патронов и гранат.
— Мы приедем к вам. Голландец.
Группа разместилась в старой казарме, предназначенной по крайней мере для шестидесяти солдат, так что места хватило для всех, даже никому не понадобилось занимать верхнюю койку. Келли распорядился, чтобы ему приготовили отдельную комнату, одну из нескольких, предназначенных для сержантов — помощников командира взвода. Он решил, что не стоит больше ночевать на яхте. Нельзя быть одним из солдат штурмовой группы и в то же время жить в совершенно другом месте.
Это была первая ночь, которую солдаты проводили в казарме, а не за учениями — первая такая ночь после прибытия в Куантико. Какая-то добрая душа распорядилась доставить им три ящика пива. В результате на каждого пришлось ровно по три банки, потому что один из них пил только лимонад, и старший сержант Ирвин позаботился о том, чтобы никто не превысил положенную норму.
— Мистер Кларк, — спросил один из гранатометчиков, — а в чем цель операции?
Несправедливо, подумал Келли, заставлять их готовиться, не посвящая в цель предстоящего задания. Они готовились рисковать своей жизнью, даже не зная почему, не имея представления о том, ради чего подвергают опасности свою жизнь и свое будущее. Это было несправедливо, но совсем не так уж необычно. Он посмотрел в глаза морского пехотинца, задавшего вопрос:
— Я не могу ответить вам, капрал. Все, что я могу сказать, — это то, что предстоящая операция станет для вас предметом гордости. Даю вам свое честное слово.
Капрал, в свой двадцать один год самый молодой и наименее опытный в группе, не ожидал ответа, но не мог не задать такой вопрос. Он молча кивнул, подняв банку в торжественном салюте.
— А ведь мне знакома эта татуировка, — произнес другой, повидавший виды морской пехотинец.
Келли улыбнулся, допивая вторую банку пива.
— А-а, вот вы о чем. Однажды вечером мы напились, и мне кажется, меня приняли за кого-то другого.
— Тюлени годны только на то, чтобы держать мяч на носу, — заметил молодой сержант и рыгнул.
— Хочешь продемонстрирую это с твоим носом? — тут же поинтересовался Келли.
— Не стоит. — И сержант кинул ему новую банку пива.
— Мистер Кларк? — Ирвин сделал жест в сторону двери. Снаружи было так же душно и жарко, как и внутри. Легкий ветерок шевелил длинные иглы сосен, слышалось хлопанье крыльев — летучие мыши охотились где-то в темноте за насекомыми.
— В чем дело? — спросил Келли, прикладывая к губам банку и делая огромный глоток.
— Это и есть мой вопрос, мистер Кларк, сэр, — шутливо произнес Ирвин. Затем его голос изменился. — Я знаю вас.
— Вот как?
— Третья группа специальных операций. Мы поддерживали вашу группу во время операции «Горностаевая мантия». Для старшины категории Е-6 вы продвинулись очень далеко, — заметил Ирвин.
— Только не надо говорить об этом, но перед самым уходом в запас меня произвели в боцманы. Кому- нибудь еще известно о моем прежнем месте службы?
Ирвин усмехнулся:
— Нет, иначе капитана Элби хватил бы удар, а генерал Янг лопнул бы от ярости. Давайте будем держать это между нами, мистер Кларк, — произнес Ирвин, утверждая таким туманным, но недвусмысленным образом свое положение старшего в штурмовой группе.
— Я попал сюда не по своей воле. Просто на адмиралов, по-видимому, легко произвести впечатление.
— На адмиралов — может быть, а вот на меня — нет, мистер Кларк. У меня едва не случился инфаркт, когда вы появились из темноты со своим резиновым ножом. Не помню ваше имя — я имею в виду настоящее имя, — но вы ведь тот парень, которого называли Змеей, верно? Это вас забрасывали за линию фронта в ходе операции «Нежный цветок»?
— Участие в этой операции прошло для меня не слишком удачно, — напомнил ему Келли.
— Мы и в тот раз обеспечивали поддержку, вот только проклятый вертолет рухнул, едва мы поднялись на десять футов — трах! Отказал двигатель. Вот почему мы не прибыли вовремя. Ближайшей воинской частью оказалась Первая воздушно-десантная дивизия, поэтому и потребовалось столько времени.
Келли повернулся. Лицо Ирвина было черным как ночь.
— Я не знал этого.
Старший сержант пожал в темноте плечами.
— Я видел фотографии случившегося. Шкипер сказал нам, что глупо было с вашей стороны нарушать правила. Но вина полностью ложится на нас. Мы должны были оказаться на месте через двадцать минут после вашего сигнала. Будь мы вовремя, одна, а может, и две маленькие девочки остались бы живы. Как бы то ни было, причина заключалась в том, что лопнула трубка гидравлического привода, ведущего к двигателю. Проклятая маленькая резиновая трубка.
Келли покачал головой. От подобных тривиальных событий зависит судьба государств.
— Могло быть хуже — трубка могла лопнуть на большой высоте, и вот тогда все вы сидели бы в дерьме.
— Верно. Но чтобы ребенок погиб из-за такой ерунды? — Ирвин замолчал, глядя в темноту соснового леса, как привыкли делать это люди его профессии — смотреть и слушать. — Но я понимаю, почему вы так поступили. Мне хочется, чтобы вы знали об этом. Наверно, я сам поступил бы так же. Может быть, не так хорошо, как это сделали вы, но, черт побери, приложил бы все усилия и не дал бы уйти этому ублюдку — неважно, какой был приказ.
