и начались, казалось бы, без всяких видимых причин, а затем внезапно прекратились. Он сказал себе, что это дело рук Эдди Морелло. Ему даже удалось убедить себя в этом, но всего лишь потому, что ему этого хотелось. Где-то глубоко внутри слабый голос, сумевший помочь Таккеру продвинуться так далеко, говорил, что все обстоит по-другому, и вот теперь этот голос заговорил снова, а Эдди, на котором можно было бы сорвать свое беспокойство и свою ярость, больше не было. Выросший и воспитанный на улице, продвинувшийся так далеко и достигший таких успехов благодаря редкому сочетанию ума, смелости и инстинкта, Генри больше всего доверял этому голосу. Теперь этот голос говорил ему о вещах, которые он не понимал и в которых не мог разобраться. Тони прав. Опоздание объясняется всего лишь отсутствием опыта, недостаточной квалификацией при обработке товара. Вот по этой-то причине они и организовали свою лабораторию в восточной части Балтимора. Теперь они могли позволить себе это, накопив опыт и получив возможность создать жизнеспособное коммерческое предприятие под вымышленной вывеской, начинающее работать на будущей неделе. Так что Таккер выпил бокал вина и успокоился, позволив густому красному зелью расслабить его нервную систему, едва не вышедшую из-под контроля.
— Дадим им еще время. До завтра.
— Ну и что ты обнаружил? — спросил моряк, что стоял у штурвала. Теперь, в часе плаванья к северу от Бладсуорт-Айленда, он решил, что достаточно выждал, чтобы расспросить молча стоящего рядом старшину береговой охраны. В конце концов, они тоже стояли и ждали.
— Эти мудаки скормили парня сраным крабам! — сообщил им Ореза. — Представляете, взяли два квадратных ярда нейлоновой сети, завернули его, привязали бетонные блоки и бросили в воду! От него не осталось практически ничего — одни кости! — Сотрудники полицейской лаборатории все еще не решили, как извлечь эти останки со дна залива. Ореза знал, что пройдут годы, прежде чем ему удастся забыть ужасное зрелище — лежащий на песке череп, все еще одетые кости, шевелящиеся от приливного течения.., или, может быть, от прячущихся внутри крабов. Старшина не присматривался особенно внимательно.
— Боже милосердный! — согласился с ним рулевой.
— А ты знаешь, кто это был?
— Что ты имеешь в виду. Португалец?
— Помнишь, еще в мае, когда у нас на борту был этот полицейский, лейтенант Шарон, — так вот, я уверен, что то, что осталось от трупа на дне залива, это и есть тот самый яхтсмен на швертботе с яркими полосатыми парусами, как на карамели. Готов поспорить.
— Да, верно. Пожалуй, босс, ты и прав.
Они позволили ему все увидеть просто из любезности. Теперь Ореза пришел к выводу, что вполне обошелся бы без такой любезности, но тогда было невозможно уклониться. Он никак не мог струсить перед полицейскими — в конце концов, он тоже нечто вроде полицейского. Вот он и взобрался по веревочной лестнице, сообщив об останках, обнаруженных им всего в пятидесяти ярдах от полуразрушенного корпуса судна, и увидел еще три мертвых тела, лежащие на палубе того, что раньше было, по-видимому, офицерской кают-компанией, все трое лицом вниз, все убитые выстрелами в затылок, причем раны оказались уже расклеванными птицами. Заметив это, Ореза с трудом сохранил самообладание. Впрочем, у птиц хватило здравого смысла не трогать наркотики.
— Там было двадцать килограммов чистого героина — это сорок четыре фунта белой отравы — по крайней мере так говорили полицейские. Это стоит миллионы баксов, — закончил старшина.
— Мне всегда казалось, что я занимаюсь недостаточно прибыльным делом.
— Господи, у этих полицейских прямо-таки слюнки текли, особенно у капитана. Они, наверно, останутся там на всю ночь, судя по проявленному ими восторгу.
— Привет, Уолли.
Магнитофонная запись была разочаровывающе низкокачественной. Техник объяснил, что причиной является плохое состояние линий телефонной связи и сделать что-нибудь он не в силах. Коммутатор в здании установили еще в те времена, когда Александер Грейам Белл занимался изготовлением слуховых аппаратов[11].
— Да, кто это? — ответил неровный голос.
— Та договоренность, которой они достигли относительно вьетнамского офицера. Ты уверен в этом?
— Так сказал мне Роджер. — В самую точку! — подумал Риттер.
— Где они прячут его?
— Думаю, в Винчестере вместе с русским.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Меня это тоже удивило.
— Мне просто хотелось проверить, перед тем как — ну, ты понимаешь.
— Разумеется, дружище. — Связь прервалась.
— Кто это? — спросил Грир.
— Уолтер Хикс, Джеймс. Выпускник всех лучших школ — Эндовера и Брауна. Его отец известный банкир, занимается инвестициями. Он потянул политические нити, и только посмотри, куда попал маленький Уолли. — Риттер сжал руку в кулак. — Ты интересовался, почему наши офицеры все еще находятся в «Сендер грин»? Вот ответ на твой вопрос.
— Что ты собираешься предпринять?
— Еще не знаю. — Но Риттер понимал, что не сможет обратиться в суд. Телефон Хикса прослушивался без разрешения судебных инстанций.
— Только тщательно все обдумай. Боб, — предостерег его Грир. — Я ведь тоже был там вместе с вами, помнишь?
— Что, если Сергей не успеет сделать то, что обещал, достаточно быстро? Тогда этот маленький говнюк будет виновен в смерти двадцати наших военнопленных!
— Мне это тоже не нравится.
— А у меня он вызывает отвращение!
— Государственная измена все еще карается смертной казнью, Боб.
Риттер поднял голову:
— Это верно. Такой закон действительно существует.
Еще один длинный день. Ореза внезапно подумал, что завидует тому парню, который присматривает за маяком на мысе Коув-Пойнт. По крайней мере он всегда рядом с семьей. А вот у него дочка — самая сообразительная девчурка в детском саду, и он почти не видит ее. Пожалуй, следует согласиться на предложение стать преподавателем в Нью-Лондоне, подумал Португалец. Тогда он годик- другой сможет вести нормальную семейную жизнь. Это означало, что ему придется иметь дело с парнями, готовящимися стать когда-нибудь офицерами, но зато они хорошо овладеют основами морского дела.
Большей частью Ореза оставался наедине с собственными мыслями. Его команда сейчас располагалась на отдых в казарме. Ему тоже надо бы поспать, но картины увиденного преследовали его. Человеческий остов и расклеванные птицами затылки не дадут ему спать всю ночь, если только он не избавится от этого каким-то образом.., а ведь у него есть предлог на то, правда? Ореза пошарил по столу и нашел карточку с записанным на ней номером телефона.
— Алло?
— Лейтенант Шарон? Это говорит главный старшина береговой охраны Ореза со станции Томас- Пойнт.
— Поздновато звоните, старшина, — напомнил ему Шарон. Он шел в спальню.
— Помните, в мае вы искали парусную яхту?
— Ну и что?
— Мне кажется, мы нашли того парня, сэр. — У Орезы создалось впечатление, что он слышит, как хлопнули широко открывшиеся глаза лейтенанта.
— Расскажите подробнее.
Португалец рассказал все, не упуская никаких деталей, и с каждым сказанным словом ужас покидал его, словно перетекал по телефонному проводу. Он не знал, что происходит именно это в самом буквальном смысле.
— Как зовут капитана, руководящего расследованием?
