много.
— Сегодня ночью обещали шторм… — заметил Робби.
— Я не слыхал.
— Тебе-то что, а у меня завтра полет, так что я должен знать прогноз. Штормяга будет здоровый, сюда доберётся часам к десяти.
— И часто у вас такое бывает? — спросил принц.
— Увы, капитан. Не то чтобы торнадо, но тоже грохочет-рычит что надо. Год… нет, два года назад я как-то возвращался из Мемфиса, и такие воздушные ямы были, что я с трудом сохранял контроль над своей птичкой.
— Потом надо будет чуть остудить это дело, — сказал Джек, переворачивая бифштексы на решётке гриля.
— В известном смысле сегодня вполне нормальный шторм. По-настоящему серьёзные бывают раза три-четыре в год. Деревья выворачивает. Но если вы не в воздухе или не в маленькой лодке в открытом море, то не велика беда. Как-то раз мне надо было сесть на палубу авианосца. Ночью, в шторм. Я тогда чуть не обмочился, чего со мной не случалось с двухлетнего возраста.
— Ваше высочество, — рассмеялся Джек, — мне никогда бы не извлечь из Робби таких подробностей, если бы не вы. Я знаю его более года, но он ни разу не признавался, что хоть изредка нервничает там, в небе.
— Я не хотел разрушать образ, — объяснил Робби. — Заставить Джека подняться на борт самолёта можно только под дулом пистолета. Так что я не хотел пугать его — он и без того паникует.
— Ну что же, один-ноль в пользу Робби.
Терраса теперь была в тени, а с севера задувал бриз. В заливе было совсем мало судов, да и те в большинстве своём, направлялись в гавань. Джек возился над жаровней и чуть не подпрыгнул, когда над самым утёсом вдруг проревел реактивный истребитель.
— Робби, какого черта они тут шныряют? Вот уже две недели, как от них покоя нет.
Джексон, проследив взглядом за самолётом, пояснил:
— Проверяют новое оборудование. Это F-18. Чем они тебе мешают?
— Шумом — вот чем, — сказал Джек, переворачивая бифштексы.
Робби рассмеялся.
— Это не шум, Джек. Это зов свободы.
— Не слабо сказано! — похвалил принц.
— О'кей, а как насчёт обеденного зова? Желающие, подходите с тарелками.
— Джек, свет что-то снова барахлит, — сообщила Кэти. — Я уж думала, что кукуруза так и не сварится вовремя.
Фургону пришлось остановиться — посреди дороги стоял агент секретной службы.
— Да, сэр? — сказал водитель.
— Что вы тут делаете?
Пиджак агента был расстёгнут. Оружия не было видно, но водитель знал, что оно есть. Метрах в десяти от агента он насчитал шестерых других, чуть подальше стояли ещё четверо.
— Эй, я ведь только что объяснился с полицейским, — он махнул рукой назад.
Две полицейские машины стояли на дороге в двухстах метрах от агента.
— Ну а теперь, будьте добры, объяснитесь и со мной.
— Там проблема с трансформатором, в конце дороги. Вы что же не видите, что это фургон электрокомпании?
— Подождите секунду.
— Ладно, — сказал водитель и обменялся взглядами со своим товарищем.
Через секунду агент вернулся, но не один. Рядом с ним был другой агент, в руках у него была рация.
— В чём дело? — спросил он. Водитель вздохнул.
— В третий раз объясняю. Там, в конце дороги трансформатор. Что-то с ним неладно, барахлит. Жаловались тут люди на электричество?
— Да, — сказал Эвери. Это был он. — Я тоже обратил на это внимание. А в чём там дело?
Сидевший справа от водителя, пояснил:
— У нас на этой линии новый трансформатор. Экспериментальный. Я — Алекс Доббенс, выездной инженер. Там установлен проверочный монитор, и он шлёт нам какие-то странные сигналы, словно вот-вот выйдет из строя. Вот мы и приехали проверить.
— Есть у вас какие-то документы?
— Конечно, — Алекс вылез из фургона и, обойдя его сзади, подошёл к Эвери и протянул удостоверение личности, из коего следовало, что он работает в балтиморской компании «Газ- электричество». — А что тут происходит-то?
— Не могу сказать, — Эвери проверил удостоверение и вернул его Алексу. — У вас есть разнарядка?
— Эй, — насмешливо сказал Алекс, — если сомневаетесь, можете позвонить в наш офис в Балтиморе. Спросите мистера Гриффина. Тут вот телефон, — протянул он Эвери свой планшет. — На первой странице, вверху.
Эвери продиктовал по передатчику номер телефона, приказав позвонить в этот офис, а потом спросил Алекса:
— Вы не против, если мы посмотрим, что в фургоне?
— Пожалуйста, — сказал Доббенс и направился к задней двери фургона — двое агентов двинулись за ним. Он заметил, что четверо других тоже не спускали с него глаз — они стояли не группой, а рассредоточились полукругом, держа руки полусогнутыми, наготове. И ещё несколько агентов тут и там виднелись во Дворе.
Он распахнул дверь фургона. Там валялась груда инструментов, кабелей и каких-то приборов. Один из агентов принялся ворошить эту кучу.
— Вы не могли бы отложить это до другого раза? — спросил Эвери.
— Трансформатор же может полететь. Мне-то что, но те, кто живёт тут, будут недовольны, если погаснет свет. Вы же знаете людей. А кто вы сами-то, если не секрет?
— Секретная служба, — протянул своё удостоверение Эвери.
Доббенс удивился.
— Ого! Неужели тут президент?
— Не могу сказать, — ответил Эвери. — А что за проблема с трансформатором? Вы же сказали, что он новый.
— Новый-то новый, да это ведь экспериментальная модель. Я уже два месяца вожусь с этим трансформатором. Обычно я посылал сюда своих людей, а сегодня босс велел мне отправиться самому, — пожал он плечами. — Потому что это мой проект.
Агент, обыскивавший фургон, вылез из кузова и отрицательно покачал головой. Эвери кивнул в ответ. Тем временем проверка личности Доббенса была закончена. В офисе электрокомпании подтвердили, что это их служащий, выехавший на место неполадки трансформатора.
— Хотите, чтобы ваш человек наблюдал за нашей работой? — спросил Доббенс.
— Это ни к чему. Сколько времени это займёт? — спросил Эвери.
— Хотел бы я знать!.. Вероятно, ерунда какая-нибудь, но, с другой стороны, кто его знает. Бывает, что с ерундой больше проваландаешься, чем с чем-нибудь сложным.
— Надвигается шторм. Если он застигнет вас на столбе, я вам не завидую, — заметил второй агент.
— Это точно. Но пока мы тут стоим, работа-то не движется. Ну что, все в порядке теперь?
— Да, можете двигать.
— Вы, в самом деле, не можете сказать мне, кого вы тут охраняете?
— Увы, нет, — улыбнулся Эвери.
— Ну что же, я все равно не голосовал за него, — рассмеялся Доббенс.
