— Кошмарно, — рассмеялся он. — Я вижу, этот доктор — важная персона?
— В каком-то смысле. Сэр Чарлз Скотт — один из лучших в мире ортопедов. Он учитель профессора Ноулиса. Тебе просто повезло. Ты бы вообще мог без руки остаться. О Боже!..
— Полегче, детка. Все же в порядке, в конце концов.
— Слава Богу.
— Сильно болеть будет, да?
— Не слишком, — улыбнулась она. — Ну ладно, мне пора — надо уложить Салли. Приду завтра.
Она наклонилась и поцеловала его — со всеми лекарствами, которыми его накачали, с этим кислородным шлангом, пересохшим ртом и всем прочим. Это было здорово. «Господи, — подумал он, — Господи, до чего же я её люблю». Кэти ещё раз сжала его руку и ушла.
Вместо неё явилась Бетти Дэвис. Замена была неравноценной.
— Я, вы знаете, тоже доктор, — сказал он.
— Ну и чудесно. А теперь вам надо отдохнуть. Я буду здесь всю ночь. Давайте спать, доктор Райан.
На этой счастливой ноте Джек закрыл глаза. Он знал, что завтра ему будет хуже. И надолго.
Глава 2
ПОЛИЦЕЙСКИЕ И КОРОЛИ
Райан проснулся в 6.35 утра. О том, что было именно 6.35 он узнал по радио, а затем голос диктора заглушила американская песенка в стиле «кантри», при звуках которого дома он немедленно вырубал радио. Певец призывал матерей противиться тому, чтобы их сыновья стали ковбоями, и у Райна спросонья мелькнуло: «Здесь-то уж, наверняка, нет этой проблемы… Или как?» С полминуты он задержался на этой мысли, вопрошая себя о том, есть ли в Британии все эти салуны с опилками на полу, ездой на механических быках и конторскими служащими, щеголяющими остроносыми сапогами и двухкилограммовыми пряжками на ремнях… «А почему бы и нет? — заключил он. — Вчерашнее ведь —
словно из какого-нибудь ковбойского фильма».
Ему хотелось снова погрузиться в сон. Он закрывал глаза и приказывал телу расслабиться, но это не помогало. Из Даллеса он вылетел рано утром. В самолете он не спал — просто не мог. И полет, как всегда, измотал его, так что в отеле он сразу же заснул. А после? Сколько времени он был без сознания в больнице? Долго. Он полностью выспался. Теперь ничего не оставалось, как встретить новый день.
Кто-то справа от него слушал радио, включив его на самую малую громкость. Повернув голову, Райан увидел свое плечо…
«Плечо, — подумал он. — Я тут как раз из-за плеча. Но где я?» Теперь это была другая палата. Потолок был ровно оштукатурен и недавно покрашен. Темно. Свет исходил только от ночника на прикроватном столике. На стене вроде бы картина — во всяком случае нечто прямоугольное. Райан сознательно отдалял момент, когда надо будет посмотреть на свою левую руку. Но вот — делать нечего — он повернул голову налево. И прежде всего увидел свое предплечье. Оно вздымалось в сторону и вверх, все в гипсе, до самой кисти. Пальцы торчали, как нечто лишнее, и были почти того же серого цвета, что и сам гипс. На кисти — металлическое кольцо с крючком, который был прицеплен к металлической раме, нависавшей над кроватью, как подъемный кран.
«Прежде всего это», — сказал Райан себе и попробовал подвигать пальцами. Лишь спустя несколько секунд пальцы подчинились приказу центральной нервной системы. Райан издал долгий вздох облегчения и, закрыв глаза, возблагодарил Господа. Где-то возле локтя металлический прут, изгибаясь вниз, шел дальше, соединяясь с другой частью гипсовой повязки, которая начиналась, как он наконец понял, около шеи и шла к талии. Поэтому-то его левая рука и висела в воздухе как бы сама по себе, этакой половинкой моста. Гипс не плотно прилегал к груди, и кожа под ним зудела, но почесаться не было никакой возможности. «Хирург ведь говорил о том, что плечо будет в полной неподвижности, и, как видно, не шутил», — мрачно подумал Райан. Плечо пока лишь побаливало, но было в этой ноющей боли обещание, что худшее еще впереди. Во рту был какой-то мерзкий вкус. Он повернул голову в другую сторону.
— Есть тут кто-нибудь? — тихо спросил он.
— А-а, доброе утро. — К краю кровати подошел человек — моложе Райана, лет двадцати пяти, худощавый. Одет небрежно, галстук не затянут, на плече — кобура, полускрытая пиджаком. — Как вы себя чувствуете, сэр?
Райан попытался улыбнуться, но не был уверен, что это ему удалось.
— Где я, кто вы и… не найдется ли тут воды?»
Полицейский налил воды со льдом — из пластмассового
кувшина в пластмассовую чашку. Райан протянул правую руку, и только тут сообразил, что она больше не была привязана к кровати. Место, куда был вставлен катетер, побаливало. Он жадно втянул в себя воду через соломинку, и вода эта показалась ему вкуснее кружки пива после целого дня работы.
— Спасибо, друг.
— Меня зовут Антони Вильсон. Меня прислали присматривать за вами. Вы находитесь в больнице Св. Томаса, в отделении для особо важных лиц. Вы помните, почему тут оказались?
— Вроде бы да, — кивнул Райан. — Можете вы отцепить меня от этой штуки? Мне нужно в туалет.
— Я позвоню сестре. Вот звонок, — и Вильсон нажал на кнопку у края подушки Райана.
Через несколько секунд в дверях появилась сестра и зажгла верхний свет, ослепив Райана, так что он не сразу разглядел, что и сестра тоже была новой. Молоденькая и хорошенькая, с лицом, как это водится у медсестер, исполненным заботы к нуждам пациента. Райан знал это выражение лица и терпеть его не мог.
— Ага, мы проснулись, — сказала она радостно. — Как мы себя чувствуем?
— Прелестно, — проворчал Райан. — Можете вы отцепить меня? Мне нужно в уборную.
— Нам ещё нельзя двигаться, доктор Райан. Сейчас я вам подам судно.
Она исчезла прежде чем он нашёлся, как возразить. Вильсон проводил её оценивающим взглядом. «Полицейские и сестры», — подумал Райан. Его отец женился на медсестре — они встретились в неотложке, куда он доставил раненого.
Сестра по фамилии Киттивэйк — как сообщала бирка на её груди — появилась вновь с «уткой» из нержавейки, неся её словно некий драгоценный дар, каковым она и была в данных обстоятельствах. Это Райан признал. Она подняла одеяло, и Райан внезапно понял, что больничный халат вовсе ничего не прикрывает и что, хуже того — сестра собирается помочь ему воспользоваться «уткой». Правая рука его нырнула под одеяло и завладела «уткой».
Слава Богу, он мог справиться с этим делом сам.
— Не могли бы вы… в общем, выйти на минутку? — Она ушла, прикрывая улыбкой разочарование. Он подождал, пока дверь полностью закроется и только тогда приступил к делу, облегчённо вздохнув и не обращая внимания на Вильсона.
Досчитав до шестидесяти, Киттивэйк снова появилась в дверях.
— Спасибо, — сказал Райан и протянул ей сосуд. Она вышла, но тут же вернулась. Теперь она пристроила ему в рот градусник и, ухватив за запястье, проверила пульс. Градусник был электронным, так что она справилась секунд за пятнадцать. Райан спросил, какая у него температура, но в ответ получил только улыбку. Улыбка не сходила с её лица и пока она вписывала показания градусника в его график. Потом она, не переставая сиять, поправила одеяло. «Маленькая госпожа Эффективность, — сказал Райан про себя. — Она ещё надоест мне до зуда в заднице».
— Что-нибудь ещё, доктор Райан? — спросила она, сияя карими глазами и излучая всем своим свежим, точно утренняя роса, обликом свет. Райан не мог долго злиться на хорошеньких женщин и ненавидел их за это. Особенно медсестёр, свежих, словно утренняя роса.
— Кофе? — спросил он с надеждой.
— Завтрак только через час. Принести вам чашку чая?
