Ханна с вызовом посмотрела на индейцев, которые показывали на нее пальцами и демонстративно зажимали носы, как будто их обоняние оскорбляла исходившая от нее вонь.
— Эгей! Наш брат-чейен вернулся со своей рабыней! Я удивлен, что ты сохранил ей жизнь, она воняет хуже деревенских собак. И что только за вкусы у некоторых мужчин! — толпа расступилась перед Сломанным Носом.
Ханна угрюмо посмотрела на уродливого сиу в полной уверенности, что он смеется над ней. Пока они с Быстрым Ветром приветствовали друг друга, девушка с любопытством осмотрелась. Деревня показалась ей довольно большой. На равнине стояло так много вигвамов, что она даже не могла их сосчитать. В отдалении виднелись холмы, между ними, извиваясь, текла река, повсюду бестолково бегали собаки, лая и устраивая драки из-за объедков. Услышав, что Быстрый Ветер и Сломанный Нос возвысили голоса, девушка снова обратила на них внимание. Хотелось бы ей знать, о чем спорили эти двое!
— Ты храбрый человек, Быстрый Ветер, иначе ты не привел бы это жалкое создание в нашу деревню. Если хочешь от нее избавиться, я могу выкупить у тебя пленницу, — Сломанный Нос с вожделением посматривал на Ханну, разглядывая под грязью ее тело, ему всегда хотелось попробовать белой плоти, но до сих пор не предоставлялся случай. — Можешь выбрать любую из моих лошадей.
— Она не продается!
От резкого ответа Быстрого Ветра уродливое лицо Сломанного Носа передернулось.
— Значит ли это, что ты уже оседлал ее, несмотря на вонь? Должно быть, она доставила тебе большое удовольствие, иначе ты не отверг бы мое предложение. Ни у кого нет лошадей лучше моих, а у тебя их совсем мало!
Гневный румянец стал заливать шею и щеки Быстрого Ветра. Он не любил, когда ему напоминали о том, что он лишился своего великолепного табуна, оставив родное племя в Сэнд-Крик и уехав на север к сиу. Если бы он захотел получить жену, то не смог бы заплатить выкуп.
— Эта женщина — моя рабыня, она не продается, — повторил Быстрый Ветер с мрачной угрозой в голосе. — Никому не дозволено прикасаться к ней, ясно?
Как раз в этот момент появился Быстроногий Олень, он не скрывал своей радости видеть друга здоровым и окрепшим.
— Никто не оспаривает твоих прав на белую женщину, мой брат чейен, — сказал он, бросив суровый взгляд на Сломанного Носа.
Быстроногий Олень был вождем, ему редко возражали. Он не обладал такой властью, как Красное Облако, но его уважали как мудрого и отважного воина.
— Думаю, даже Красное Облако не станет сомневаться в твоих правах. Однако, — как бы вскользь заметил Быстроногий Олень, — он, скорее всего, захочет обменять ее у бледнолицых на одного из наших плененных воинов.
Быстрый Ветер успокоился и слез с лошади.
— Воробышек не представляет для бледнолицых никакой ценности, — пренебрежительно заявил он.
…что не совсем так, про себя подумал Быстрый Ветер, но больше ничего не сказал. Если верить словам Воробышка, то ее хозяин сейчас ищет свою работницу.
— Я уверен, найдутся гораздо более значимые для бледнолицых заложники, которых мы могли бы предложить для обмена. Эту женщину я оставлю себе.
Быстроногий Олень удивленно заметил, сколь яростный взгляд собственника бросил Быстрый Ветер на женщину, которой дал индейское имя. Но это не касалось Быстроногого Оленя, он не собирался расспрашивать друга, почему тот настроен так решительно. От него также не ускользнуло, что хрупкая пленница понравилась и Сломанному Носу, и было очевидно, что тот приложит все усилия, чтобы заполучить ее. Быстроногий Олень не мог понять, что привлекательного можно увидеть в некрасивом теле костлявой белой женщины, но это уже было не его дело. Сам он предпочитал двух своих пышнотелых жен, согревавших его холодными ночами.
Когда и Сломанный Нос, и Быстроногий Олень повернулись и ушли, Ханна застыла при мысли, что же будет с ней дальше. Долго ждать не пришлось. Быстрый Ветер выкрикнул слова, похожие на приказ, и один из ребятишек куда-то умчался. Через несколько минут он вернулся с шестом фута три длиной. Быстрый Ветер камнем забил шест глубоко в землю и привязал к нему конец веревки, которая стягивала шею девушки. Потом он связал ей руки и отступил, оценивая сделанное.
— Нет, не оставляй меня здесь! — Ханна подергала за веревку связанными руками.
Скрепя сердце, Быстрый Ветер отвернулся и вошел в свой вигвам. Полог опустился с глухим стуком. Заинтересованно наблюдавшие за происходившим женщины и дети сочли, что своим уходом Быстрый Ветер дает соплеменникам позволение поступать с пленницей, как им заблагорассудится. С радостными криками дети схватили острые палки и, окружив Ханну, принялись жестоко колоть ее, всячески насмехаясь. Решив не кричать от боли, Ханна вызывающе посмотрела на них, но когда к забаве присоединились женщины, не смогла сдержать болезненного крика от особенно злобного удара.
Быстрый Ветер старался не прислушиваться к воплям своей пленницы, пока женщины и дети насмехались над ней. Сыновья и мужья многих из этих женщин были убиты бледнолицыми, несчастные заслужили эту забаву, но, по-видимому, они перешли границу дозволенного. Когда Ханна закричала от мучительной боли, он откинул полог, появившись у входа в вигвам. Быстрый Ветер широко расставил ноги и встал, бросая грозные взгляды.
— Уходите! — резко приказал он. — Я сам накажу свою рабыню, как она того заслуживает.
Его слова были встречены мрачно, но толпа все-таки повиновалась. Когда они остались одни, он пнул Ханну.
— Ты не ранена?
Девушка яростно глянула на него.
— Тебе что за дело? Господи! Никогда не видела таких злобных женщин! Они вернутся?
— Нет, они не вернутся. Ты не ответила мне. Ты ранена?
— Я… о!.. Они с таким удовольствием кололи меня острыми палками…
— Больше они тебя не тронут, — он повернулся, собираясь вернуться в вигвам.
Ему надо было пойти на реку искупаться. А есть хотелось так, что, казалось, живот прилипал к позвоночнику.
— Быстрый Ветер! Брат сказал мне, что ты вернулся. Ты поправился после ранения? — заговорившая с индейцем женщина держала в руках горшок, который она ему протягивала с нежным взором. — Я подумала, ты, должно быть, голоден после такого долгого пути.
Быстрый Ветер оглянулся и, увидев женщину, заулыбался. Пятнистая Лань, совсем не такая скромная и пугливая, как девушки-чейенки, была очень привлекательной молодой женщиной племени сиу, оказывавшей Быстрому Ветру знаки внимания, явно свидетельствующие о предпочтении, которое она отдавала ему в сравнении с другими мужчинами племени. Пятнистая Лань приходилась сестрой Сломанному Носу.
— Со мной все в порядке, Пятнистая Лань. Спасибо за еду. Я и вправду очень голоден.
— Все говорят, Быстрому Ветру нужна женщина, чтобы она готовила ему пищу и заботилась о нем, — намекнула Пятнистая Лань; своей откровенной хитроватой улыбкой она явно давала понять, что сама не прочь стать этой женщиной. — Если хочешь, я полечу твою рану.
— Может быть, позже, Пятнистая Лань, после того как я искупаюсь и поем? Но уверяю тебя, рана уже заживает.
Быстрый Ветер никак не мог привыкнуть к отличиям в манере поведения робких девушек племени чейенов, которые до замужества блюли невинность, и смелых девушек сиу, не видевших причин для воздержания, когда им нравился какой-нибудь мужчина. Если после свадьбы женщина племени сиу бывала недовольна мужем, она просто-напросто разводилась с ним, для этого ей достаточно было покинуть его вигвам.
Пятнистая Лань обольстительно улыбнулась:
— Я вернусь позже.
Вдруг она заметила Ханну, бесформенной грудой сидевшую возле шеста, к которому девушка была привязана.
