братом, ни кузеном, ни дядей.
В особенности дядей.
Ибо, вернувшись с войны, он был потрясен гибелью племянницы и племянника.
После этого ему долго пришлось заново учиться засыпать, есть и пить, когда внутри убиты все чувства.
Даже гнев.
Сара представляла сейчас для него большую угрозу, чем взведенный и нацеленный ему в сердце револьвер.
Кейс почувствовал легкое движение воздуха, когда Сара тихо отодвинулась от его кровати.
Интересно, сколько раз она встает по ночам, чтобы убедиться, что все в порядке с пострадавшей тварью?
Мысль о том, что Сара босая шлепала по холодному грязному полу, чтобы взглянуть на него, взволновала Кейса.
«В этом нет необходимости. Я чувствую себя превосходно. Неужто она не знает о том, что спящую собаку не следует будить?»
Где-то недалеко от хижины несколько раз ухнула сова.
Кейс одним рывком выскочил из-под одеял и сразу же нащупал рукой стоящий у стены дробовик, который, судя по весу, был заряжен.
Когда он взвел оба курка, вскочили Сара и Коннер.
– Что-то случилось? – спросил Коннер.
– Тихо! – оборвал его Кейс.
И хотя сказано это было шепотом, Коннер мгновенно замолчал.
– Еще одна сова откликнулась, – одними губами произнес Кейс.
– Ну и что? – шепотом возразил Коннер. – У нас этих сов до черта.
– Никогда не слышал такого звука. Где твой дробовик?
– У меня в руках.
– Хорошо. Охраняй Сару.
– Я могу позаботиться о себе сама, – откликнулась Сара и словно в подтверждение сказанного взвела курки своего дробовика.
– Оставайся здесь, – сказал Кейс.
– Но ведь… – начал было Коннер.
– Чем меньше людей будут передвигаться возле хижины, тем меньше шансов по ошибке подстрелить друг друга, – перебил его Кейс.
– Делай, что тебе говорят, – сказала Сара брату.
– Кто на вахте сейчас? – спросил Кейс, – Ют, – ответил Коннер.
– Хорошо. Никто из Калпепперов не обладает такой комплекцией, как Лола, так что даже в темноте я ее не подстрелю.
Коннер тихонько хмыкнул.
Кейс опустился на пол и посмотрел в щель через плохо подогнанные доски. На землю лился слабый призрачный свет – небо было усеяно звездами.
Не было заметно никакого движения. Не шевелились кусты. Ни одна птица не вскрикнула – значит, никто не нарушил, ее покоя и сна. Даже койот не будил тишину своим воем.
Кейс быстро оделся. Черные брюки и рубашка хорошо маскировали его. Вместо ботинок он натянул высокие мокасины. К поясу, где уже висел револьвер, он пристегнул и нож, длина лезвия которого составляла свыше восьми дюймов. Привязанный к дробовику кожаный ремень перекинул через левое плечо.
– Не стреляй до тех пор, пока не удостоверишься, кто перед тобой, – сказал Кейс. – Я крикну по- соколиному, прежде чем появлюсь здесь вновь.
– Кейс! – прошептала Сара.
Он безошибочно повернулся к ней, хотя она была едва различима во тьме.
– Да? – шепотом ответил он.
– Я… Будь осторожен.
– Не беспокойся. Я проделывал подобные вещи десятки раз во время войны. Будь я менее осторожен, давно был бы мертв.
– Я буду прикрывать вас с тыла, – заявил Коннер.
Кейс обернулся в ту сторону, где стоял парнишка с дробовиком в руках.
Все же Сара не слишком избаловала брата, подумал Кейс.
– Ты мне очень поможешь, если не будешь здесь разговаривать, – сказал Кейс. – Я собираюсь послушать шумы снаружи. Если начнется стрельба, не позволяй сестре выходить и защищай ее здесь.
– Мне это не по душе, но я сделаю так, как вы говорите.
Сара что-то пробормотала себе под нрс. Дверь скрипнула, и Кейс выскользнул во тьму. Притворив за собой дверь, он некоторое время стоял не шевелясь, прислушиваясь к безмолвию ночи.
Тишина казалась абсолютной, она словно висела над головой – как вечность и звезды. Воздух был студеный, каковым он и должен быть в преддверии зимы.
И все же кто-то здесь есть, подумал Кейс.
Пригнувшись, он дошел до угла хижины и осмотрелся. Никаких крадущихся теней не было видно. Он юркнул за угол и снова прислушался.
Тишина.
Мысленно отсчитывая секунды, Кейс ждал.
Прошло не менее четырех минут.
Его ухо уловило какой-то еле слышный шорох во тьме. Ночные животные, побуждаемые холодом и приближением зимы, занимались поисками еды.
Мелкий зверек пробежал между высокими, в рост человека, кустами. Тут же бесшумно подняла крылья сова. Раздался тонкий, негромкий писк и хлопанье крыльев по земле.
Сова взмыла вверх, унося в когтях зверька.
Снова раздалось уханье совы в кустах за хижиной. Ей ответила другая сова.
Вновь наступила тишина.
«Крики совы одурачили живых тварей не больше, чем меня», – подумал Кейс.
Он определил, что это уханье раздалось ярдов на десять ближе, чем первые фальшивые крики.
Внезапно на фоне звездного неба мелькнул силуэт мужчины и тут же исчез. Однако этого было достаточно, чтобы Кейс засек это место.
Футах в ста от него мелькнула другая тень.
По крайней мере двое, подумал Кейс. На Калпепперов не похожи, если только братья не стали носить мексиканские головные уборы.
Интересно, куда они спрятали лошадей? На расстоянии тысячи ярдов вокруг хижины было не так много мест, где можно их спрятать.
Наверняка они двигались по оврагу, который находится в нескольких сотнях футов от уборной, подумал Кейс. Им наверняка было лень пройти пешком большее расстояние.
Кейс бесшумно и проворно пересек открытое место возле хижины и кустами добрался до уборной, откуда двинулся в сторону оврага. Он увидел в овраге трех лошадей, привязанных к засохшему стволу можжевельника.
Ага, стало быть, лошади, подумал он.
Кейс надеялся увидеть мулов. Было бы проще захватить Калпепперов ночью, во тьме, чем снова устраивать стрельбу наподобие той, что произошла в «Испанской церкви». Меньше риска.
Эб стал более осторожным, чем обычно. Это плохо. Это делает его еще более опасным.
Быстро, но внимательно оглядев место, Кейс определил, что лошадей никто не охраняет.
При свете звезд блеснула пустая бутылка из-под виски, там же Кейс увидел обглоданные кости кролика.
Наверно, эти ребятки ждали здесь назначенного часа. Похоже, ждать пришлось долго, и ими
