– Тогда почему же ты собираешься уйти?
– Потому что боюсь раздавить тебя.
Улыбаясь, она снова стала покачивать бедрами. Сладостные ощущения от этого покачивания родили в ней желание почувствовать Кейса ближе, глубже.
– Вовсе ты меня не раздавишь, – пробормотала она. – Просто ты согреваешь меня изнутри. Это очень удобно холодной зимней ночью. Ты хотел бы служить моим одеялом?
Он издал непонятный горловой звук и уткнулся лицом в ее лицо.
– Кейс! Что с тобой? Тебе нехорошо?
– Нет. Просто мне… – Он замолчал, не в силах найти слова, чтобы объяснить то, что с ним происходит, –…захотелось уметь смеяться, – сказал он наконец. – Ты ведь знаешь, что я не могу смеяться, чувствовать, любить… Не могу – и все.
Сара была рада, что ночь скрыла то, что почувствовала она, услышав эти слова: боль и неприятие, гнев и отчаянную печаль.
И в то же время понимание.
Она поняла, что именно и почему отделяет Кейса от нее. Она не должна винить его за это.
Она любила его.
– Ладно, – сказала Сара яростным шепотом. – Ты можешь смеяться, кричать или вообще ничего не делать. Ведь это просто сон. Ты помнишь об этом? А сны в расчет не принимаются.
Пока она говорила, бедра ее продолжали покачиваться.
Она все еще хотела его.
Дрожь пробежала по всему телу Кейса. Сердце удвоило частоту ударов. Он еще плотнее прижался к ее телу и вошел в нее на полную глубину.
– Ах, – закатывая глаза, прошептала Сара. – Это изумительно…
– Сара…
– М-м-м?
– Ты сжигаешь меня заживо, – хрипло проговорил Кейс.
– Это хорошо или плохо?
– Спроси меня об этом через несколько минут.
– Что ты… сказал?
В ответ он поцелуем запечатал ее рот. Он не отпускал его, продолжая двигать бедрами до тех пор, пока тело Сары не забилось под ним в экстазе.
Лишь после этого он скатился с Сары. Он стал сдергивать с себя приспущенные ранее брюки.
– Постой! – потянулась к нему еще не пришедшая в себя Сара. – Ты куда уходишь?
– Никуда не ухожу. Я испытываю такое же желание, как и ты.
С некоторым опозданием Сара поняла, что он просто снимает с себя одежду. При свете звезд она увидела Кейса, лежащего рядом на спине.
Мужская плоть показалась ей огромной.
– Боже мой! – ошеломленно прошептала она. – Неужто эта громадина была во мне?..
– Представь себе, что именно так, – приглушенным голосом проговорил Кейс.
– Не верю, – сказала Сара.
– А я верю. И тебе это очень даже понравилось. Ты извивалась подо мной, как змея, и хотела еще и еще. А вот я сплоховал, потерял контроль и не дал тебе того, чего ты хотела.
Сара протянула руку по направлению к вздыбленной твердой плоти, но внезапно замерла.
– А мне можно… потрогать это? – неуверенно спросила она.
Что-то весьма похожее на улыбку появилось на лице у Кейса.
– Трогай где угодно и как угодно, – ответил он. – Только ты не будешь возражать, если я сперва спрячусь под твое одеяло? Одному здесь холодновато лежать.
Дрожа то ли от страха, то ли от удовольствия, Сара приподняла одеяло, приглашая Кейса к себе.
Она до сих пор не могла поверить в то, что такая громадина находилась внутри нее и не причинила ей никакой боли.
Поток холодного воздуха омыл ее тело, затем рядом оказался Кейс. Она лежала на боку лицом к нему. Поначалу его кожа показалась ей прохладной, но очень быстро согрелась.
Кейс медленно притянул Сару к себе поближе, их обнаженные тела соприкоснулись. Тугая возбужденная плоть прижалась к нежному девичьему животу.
– Бог мой! – выдохнула Сара. – Вот так громадина!
Плечи Кейса зашевелились, как если бы он беззвучно рассмеялся.
– Не больше, чем была раньше, – прошептал он над ее ухом.
– Трудно поверить этому.
– Пожалуй, трудно. Поэтому-то женщины такие мягкие, – пробормотал он.
– Головы у нас мягкие! – горячим шепотом возразила Сара. – Вот мы и позволяем мужчинам вставлять в нас такую твердую громадину.
Плечи у Кейса снова затряслись.
И снова он не издал ни звука.
– Твоя голова гораздо тверже моей, – после паузы шепотом сказал Кейс.
– Ну да!
– Если ты мне не веришь…
Он взял в руку ее ладонь и потянул вниз, к ногам.
У Сары зашлось дыхание, когда Кейс приложил ее пальцы к гладкой, округлой головке и затем двинул их вниз, к теплой подушке волос у основания.
– Вот видишь? – хрипло сказал он. – Вовсе не такая уж и твердая.
– Твердая, как камень.
– У камня нет пульса. – Он помог ее пальцам обвиться вокруг своей плоти. – А здесь есть пульс. Слышишь?
Сара ощутила, как пульс жизни стучится в ее ладонь. Она снова задохнулась от удивления.
А затем стала с любопытством исследовать пальцами его возбужденную плоть, которая была такой твердой и в то же время такой живой.
– Здесь совсем как атлас, – пробормотала Сара, лаская верхушку. – А здесь уже совсем по-другому, – сказала она, опускаясь чуть ниже.
Нежно подергав за густые волосы, Сара обнаружила кое-что еще, чем мужчины отличаются от женщин. Ее пальцы деликатно коснулись тугих сфер, одновременно ее ладонь продолжала ощущать незатухающий пульс.
Кейс тихонько застонал и чертыхнулся себе под нос.
– Тебе не противно, что я так делаю? – спросила Сара.
– Ни в малейшей степени.
Все-таки чувствовалось, что у Сары оставались некоторые сомнения.
– Скажи, а тебе не противно это? – видя ее сомнения, спросил Кейс.
Он положил ладонь на теплый пышноволосый холмик внизу живота, поиграл кудряшками, затем его пальцы скользнули между ног и легли на упругие, полные складки. Кейс несколько раз деликатно сжал их.
Сара задышала часто и прерывисто.
– Тебе не противно, когда я так делаю? – снова спросил он.
– Ты… должно быть… шутишь, – ловя открытым ртом воздух, проговорила Сара. – Разве ты не знаешь, что мне очень приятно?
– В самом деле?
– Ну конечно же! – Сара пошире развела ноги, давая его руке свободу действий.
– Ну вот. И мне тоже приятно. И даже еще приятнее, чем тебе, когда твоя ручка ласкает меня так, как ты делаешь это сейчас.
Кейс раздвинул полные упругие складки и стал ласкать раскрывшийся цветок до тех пор, пока Сара
