– А как насчет Кейса? – без обиняков спросил он. – Ведь ты любишь его, разве не так?
Саре хотелось сказать брату, что это не его дело. Но, к сожалению, дело касалось и Коннера. У Кейса и Коннера было гораздо больше общего, чем брат предполагал.
Каждому из них принадлежала половина ранчо «Лост-Ривер».
Каким-то образом ей нужно объяснить брату, почему человек, которого она любила, не любил ее. Сара не хотела, чтобы Коннер и Кейс стали из-за нее врагами.
– Да, я люблю его, – сказала она. – Но одной моей любви недостаточно.
– Черт возьми, он должен любить тебя или… гм… не должен… черт возьми…
Улыбка у Сары получилась печальной, как печальны были и ее мысли.
– У мужчины бывает иначе, – просто сказала она.
– Смотря у какого мужчины, – раздраженно проговорил Коннер.
– Я имею в виду хорошего мужчину, – перебила она брата, – чуткого мужчину… Мужчину, который излечил мои раны, нанесенные прошлым. Мужчину, которого не отпускает его прошлое, из-за чего он боится любви.
– Кейс ничего не боится.
– Скажу по-другому – избегает любви. Или не может любить. Слова не имеют значения. Значение имеет то, что Кейс не любит меня.
– Черт возьми, как это кто-то может не любить тебя?
Сара мягко и беспомощно улыбнулась, хотя ей хотелось плакать. Затем крепко обняла брата.
– Все нормально, – сказала она. – Правда, Коннер. Не сердись на Кейса. Он дал мне больше, чем любой другой мужчина. Я не могла даже предположить, что мужчина может так много дать женщине.
Коннер крепко обнял сестру, как бы желая защитить.
– Деньги не вечны, – сказал он наконец. – Земля вечна. Если я обустрою ранчо, ты ни в чем не будешь нуждаться. Ты будешь свободна, как соколы, которых ты так любишь.
– Того же самого я желаю и тебе.
– Для меня свобода здесь, а не в какой-нибудь школе в одном из восточных штатов.
Если бы Сара уловила хоть малейший намек на колебания в глазах брата, она, возможно, и стала бы возражать.
Но колебаний у Коннера не было.
Время увещеваний прошло. То детское, что до последнего времени еще было в брате, навсегда кануло в вечность после недавних событий.
Коннер перестал быть мальчиком. Он стал мужчиной и сделал свой выбор.
Признавая его права, Сара глубоко вздохнула, встала на цыпочки и поцеловала брата в щеку.
– Ну что ж, – сказала она. – Это твой выбор, а не мой.
Коннер не менее нежно поцеловал в ответ сестру.
– Спасибо, – проговорил он.
– Так тихо? – вполголоса спросила Сара. – Без подбрасывания шляпы и без криков о победе?
– Вчера я, может быть, так бы и сделал. А сегодня – нет. Сегодня достаточно того, что я остался жив. Когда Калпепперы скрутили меня, я даже не надеялся, что увижу следующий рассвет.
Коннер помрачнел. Они еще не успели поговорить о той бесконечно долгой ночи и о последующей баталии. Они просто привезли обратно серебряные слитки и зарыли их, пока Кейс и его брат хоронили убитых в Спринг-Каньоне.
Несмотря на рану в руке, Морган настоял на том, чтобы его тоже допустили к этой скорбной работе, заявив, что он давно мечтал принять в ней участие. Даже Лола пожелала остаться. Она сказала, что не поверит в смерть Эба до тех пор, пока сама не похоронит его и не бросит землю на его могилу.
– Что заставило тебя пойти на тот злосчастный наблюдательный пункт? – спросила Сара.
– То же самое, что и Хантера, который отправился туда позже, и тебя, когда ты послала на это место Лолу. Это наилучшее место для наблюдения. Или для того, чтобы обстрелять лагерь.
– Тебе не следовало идти туда одному.
– Это ошибка, которую я больше не повторю. – Он неожиданно улыбнулся. – Представляю себе, как Лола обнаружила там Хантера.
– Она его там не обнаружила. Все было несколько иначе. Она нашла мертвого Калпеппера и сообразила, что на этом месте теперь Морган или Хантер.
– Я не видел Моргана до того момента, когда он подстрелил однорукого бандита, который собрался выстрелить мне в спину, – сказал Коннер, покачав головой. – Какой же он быстрый!
– Морган был в каньоне всю ночь. Он постоянно держал тебя в поле зрения.
– Я обязан ему жизнью, – просто сказал Коннер.
– Я сказала ему, чтобы он забрал все реалы, которые я высыпала в каньон.
– Хорошо.
Сара снова нервно, прерывисто вздохнула и дотронулась до лица брата, словно не веря тому, что он жив.
Все к лучшему, подумала она. Даже то, что должно произойти.
– Ну а ты как себя чувствуешь? – спросил Коннер, сжав плечи сестры.
– Просто… устала. – Она улыбнулась побледневшими губами. – Все произошло так неожиданно… Устала…
Сара помнила по маме, что женщина испытывает постоянную усталость во время беременности. В первые месяцы женщина то и дело засыпает, стоит ей перестать двигаться.
Вслух она ничего не сказала о своей все растущей уверенности в том, что понесла ребенка Кейса. Она убеждала себя, что еще слишком мало прошло времени, чтобы окончательно этому поверить, но то было лишь частью правды. Сара не хотела настраивать брата против человека, который владел половиной ранчо «Лост-Ривер».
Коннер не сможет понять, почему Кейс не женится на ней, какие бы шрамы в его душе ни оставило прошлое.
Сара понимала.
Она видела его глаза вчера, после окончания любовной игры. В них были страх, сожаление, недовольство, отрешенность.
Глаза пойманного сокола.
Ее любовь не принесла покоя Кейсу. Она внесла лишь еще больше смятения в его душу.
Кейс излечил Сару, изгнав оставшиеся от прошлого страхи.
Она же излечить его страхи не смогла.
Возможно, похоронив убийц Эмили, он обретет хоть какой-то душевный покой.
Сара не знала этого. Она знала другое: время ее пребывания на ранчо «Лост-Ривер» подходит к концу. Даже если бы она до сих пор владела половиной ранчо, она все равно не могла бы здесь оставаться.
«Не дразни меня, чтобы я не сделал тебя беременной. Или ты хочешь, чтобы я возненавидел нас обоих за это?»
Этого ей не вынести – ненависти человека, которого она любит.
– Сестра! – обеспокоенно сказал Коннер. – Может быть, тебе лучше полежать?
Выдавив улыбку, Сара посмотрела на брата.
– Чуть позже. Сейчас я поставлю варить бобы. А потом, пожалуй, отправлюсь в Дир-Каньон и посмотрю, как летают соколы.
«А еще мне всей душой хочется взлететь вместе с ними… В объятиях Кейса».
Однако к соколам она не пошла, а дождалась, пока Коннер отправился спать, и стала паковать свои вещи. Когда она с этим покончила, в двух седельных сумках осталось еще много места для слитков серебра.
Сара стала затягивать ремнем сумки, и ее взгляд упал на крошечные, соединенные друг с другом кружки, которые Кейс нашел в древних развалинах. Она взяла их пальцами и вспомнила рассказ Лолы о том, что среди его вещей Лола обнаружила миниатюрную чашку и такое же блюдце.
«Ах, Кейс, – грустно подумала Сара. – Если бы мы встретились до гибели Эмили, полюбил бы ты
