которых не было спасения.
Луна освещала Лост-Ривер серебристым светом, и этот свет напомнил Кейсу глаза Сары. Журчание воды напоминало приглушенный смех Сары, когда они находились в объятиях друг друга.
Он способен был умереть, вспоминая ее шепот: «Я люблю тебя, Кейс».
Воспоминания и сопровождающие их переживания рвали ему душу.
Нет, подумал Кейс. Он не сможет снова пройти через это – через любовь и потерю. Боль для того и существует, чтобы научить, как избежать боли в будущем.
Но не для Сары. Боль, как и радость, была частью ее жизни.
Сара была огнем в его ледяной жизни. Без нее не будет огня.
Останется только зима.
Приступ душевной боли был настолько сильным, что казалось, будто его разрывает на части боль физическая.
Нет!
Этого не может быть!
Но было именно так.
Тоска сжигала, пожирала его. Подобных мук он не испытывал с того момента, когда баюкал на руках мертвую племянницу, понимая, что ничто на свете не может изменить то, что произошло.
Тогда он не плакал.
Зато заплакал сейчас.
Сара не хотела просыпаться. Ибо это будет означать, что наступило утро, а утром она должна быть в пути, должна уезжать от всего того, что любила.
Она стонала и металась в постели, не зная, как отдалить зарю, которая, о чем Сара помнила даже во сне, должна все-таки наступить.
Нежные поцелуи утишили ее страдания. Сильные руки нежно обняли. На нее снизошли тепло и умиротворенность.
Сара вздохнула, боясь расстаться со сном, который ей был так нужен сейчас. Тепло укрыло ее, словно одеяло, защищая от холода наступающей зари.
Кончик языка коснулся ее губ. Она улыбнулась, радуясь сладостному сну.
'Это только сон.
Сон о солнце, которое ласкает меня. Солнечный свет и…'
– Кейс!
Сара села в кровати. Лампа все еще горела на столе, зато огонь в камине погас.
Она была совершенно нагая, что привело ее в полное смятение.
– Я заснула, сидя за столом, – ошеломленно сказала она.
Рука Кейса высунулась из-под одеяла и снова втянула ее в тепло.
– Я перенес тебя на кровать, – шепотом объяснил он.
Он притянул ее к себе. Тело к телу. Озноб удовольствия пробежал по телу Сары.
– Я была одета, – сказала она, все еще пытаясь понять, что все-таки с ней произошло.
– Я раздел тебя.
Его зубы осторожно куснули мочку ее уха. Сара задохнулась. Мысли смешались.
– Я все еще сплю, – прошептала она.
Это все объясняло.
Он засмеялся и поцеловал ее в пульсирующую жилку на шее. Затем его рот опустился к грудям. И уже оттуда до нее долетел смех.
– Теперь я точно знаю, что я сплю, – сонным голосом проговорила она.
– Почему?
– Потому что ты смеешься только в моих снах.
– Ты привыкнешь к этому.
Он поцеловал маковку одной, затем другой груди и с улыбкой смотрел, как меняется у нее выражение лица при каждом прикосновении бороды.
– Сара!
– Не буди меня… Я не хочу просыпаться вообще…
Длинные пальцы пробежали по ее животу и дотронулись до мягких складок между ног.
– Кое-какие вещи воспринимаешь лучше, когда не спишь, – сказал он.
Вместо ответа она лишь развела бедра, отдаваясь его ласке. Эта готовность потрясла и воспламенила Кейса.
Он опустился между раздвинутых ног и вошел в нее. Он двигался не спеша, равномерно, входя на полную глубину. Он уловил начало сокращений внутри ее лона, и это привело его в состояние экстаза.
Потребовалось какое-то время, прежде чем Кейс обрел дар речи.
– Мы полежим так не шевелясь, – прошептал он, – чтобы ты наверняка забеременела.
Лежа с закрытыми глазами, Сара вяло покачала головой, чтобы не прогнать удивительно сладостный сон.
– Это невозможно.
– Почему?
– Потому что я уже беременна.
– Что?!
Она открыла глаза.
– Господи! Кажется, это все-таки не сон!
– Ты уверена? – не сводя с нее взгляда, спросил Кейс.
– Почти. Мне в последнее время постоянно хочется спать, как это было у мамы.
Внезапно тело Кейса содрогнулось. Он зарылся лицом в ложбинку между грудей.
У Сары сжалось сердце, когда она ощутила жар слезы и одновременно услышала смех.
– Ты меня излечила, – хрипло сказал он.
Сара запустила пальцы в волосы Кейса и подняла его голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
– Что ты сказал? – шепотом спросила она.
Он улыбнулся.
На ее глаза вдруг навернулись слезы.
– Я думал, что меня влечет лишь эта страна, – сказал Кейс. – Но оказалось, что ты. Ты влекла меня. Ты – зимний огонь, который горит для меня.
– Кейс… – прошептала она.
Он нагнулся и поцеловал ее в губы.
– Я люблю тебя, Сара. И если ты завтра куда-то и поедешь, то только к священнику.
Сара поцеловала Кейса.
– Возражений нет? – спросил он.
– Чего ради я буду возражать человеку, которого люблю? Тем более что он первый раз в жизни говорит разумные вещи.
Улыбнувшись, Кейс притянул Сару к себе и ощутил тепло ее губ на своей груди.
Так он и заснул.
С улыбкой на устах.
Эпилог
Эмили Джейн Максвелл родилась осенью, когда в долине и вокруг ранчо оделись в багрец тополя. Кейс соорудил ей люльку из того же золотистого дерева, которое пошло на строительство нового дома для увеличившейся семьи. Первое воспоминание Эмили связано с весело смеющимся отцом, который
