Завершающим этапом испытаний стало их возвращение своим ходом на завод в апреле 1940 года. По прибытии машин в Харьков после 3000 км пробега при разборке обнаружился ряд дефектов: подгорели тормоза и ферродо на дисках главных фрикционов, появились трещинки на вентиляторах, обнаружились сколы на зубьях шестерён коробок передач. В КБ прорабатывали ряд вариантов по устранению дефектов. Однако всем было ясно, что гарантийный пробег в 3 000 км без дефектов (даже после исправлений) А-34 не пройдёт.
Летом 1940 года над Т-34 и вовсе начали сгущаться тучи. Дело в том, что на полигон в Кубинку поступили два танка Pz.III, закупленные в Германии после подписания пакта о ненападении. Результаты сравнительных испытаний немецкого танка и Т-34 оказались неутешительными для советской боевой машины.
Т-34 превосходил «тройку» по вооружению и броневой защите, уступая по ряду других показателей. Pz.III имел трёхместную башню, в которой были достаточно комфортные условия для боевой работы членов экипажа. Командир имел удобную башенку, обеспечивавшую ему прекрасный обзор, у всех членов экипажа имелись собственные приборы внутренней связи. В башне же Т-34 с трудом размещались два танкиста, один из которых выполнял функции не только наводчика, но и командира танка, а в ряде случаев и командира подразделения. Внутренней связью обеспечивались только два члена экипажа из четырёх – командир танка и механик-водитель.
Немецкая машина превзошла Т-34 и по плавности хода, она оказалась и менее шумной – при максимальной скорости движения Pz.III было слышно за 150–200 м, а Т-34 – за 450 м.
Полной неожиданностью для наших военных явилось и превосходство «немца» в скорости. На гравийном шоссе Кубинка – Репище Pz.III разогнался на мерном километре до скорости 69,7 км/ч, в то время как лучший показатель для Т-34 составил 48,2 км/ч. Выделенный же в качестве эталона БТ-7 на колёсах развил только 68,1 км/ч!
В отчёте об испытаниях отмечались и более удачная подвеска немецкого танка, высокое качество оптических приборов, удобное размещение боекомплекта и радиостанции, надёжные двигатель и трансмиссия.
Эти результаты произвели эффект разорвавшейся бомбы. ГАБТУ (с июля 1940 года Автобронетанковое управление Красной Армии стало именоваться Главным автобронетанковым управлением) предоставило отчёт полигона маршалу Г. И. Кулику, который утвердил его и тем самым приостановил производство и приёмку Т-34, потребовав устранения всех недостатков. Руководство завода № 183 не согласилось с мнением заказчика и обжаловало его в главке и наркомате, предложив продолжать производить Т-34 с исправлениями, сократив гарантийный пробег до 1000 км. Нарком среднего машиностроения В. А. Малышев (сменивший на этом посту И. А. Лихачёва) вместе с начальником 8-го Главного управления Наркомсредмаша А. А. Гореглядом, директором завода № 183 Ю. Е. Максаревым и начальником НТК ГАБТУ И. А. Лебедевым обратились непосредственно к К. Е. Ворошилову, который, как и В. А. Малышев, являлся заместителем председателя СНК СССР. Маршал ознакомился с результатами пробега на 3000 км, испытаниями на полигоне и на бывшей линии Маннергейма, заслушал мнение И. А. Лебедева, выступавшего за продолжение производства Т-34, и объявил своё решение:
К тому времени здоровье М. И. Кошкина, заболевшего в марте воспалением лёгких, значительно ухудшилось. Не помогло и удаление поражённого лёгкого. 26 сентября 1940 года М. И. Кошкин скончался. Главным конструктором танкового КБ – отдела 520 – назначили А. А. Морозова, несмотря на то, что последний не имел диплома о высшем образовании. В поддержку его кандидатуры выступил сам И. В. Сталин, и, возможно, он был прав – А. А. Морозов имел огромный опыт работы в танкостроении, досконально знал танк Т-34 и весь круг вопросов, с ним связанный. Можно утверждать, что начиная с апреля-мая 1938 года М. И. Кошкин обеспечивал организационные, а А. А. Морозов – проектные вопросы, связанные с разработкой танков А-20, А-32 и А-34. При этом Морозов, находясь ещё в составе ОКБ, принимал непосредственное участие в проектировании колёсно-гусеничного танка А-20. После назначения А. А. Морозова главным конструктором его заместителями стали Н. А. Кучеренко и А. В. Колесников. В 1942 году три человека – М. И. Кошкин, А. А. Морозов и Н. А. Кучеренко стали лауреатами Сталинской премии за создание танка Т-34. Каждый из них внёс свой вклад в процесс появления на свет этой боевой машины, жаль только, что среди них до сих пор не нашлось места А. Я. Дику.
Однако вернёмся к «тридцатьчетвёрке»…
В течение ноября-декабря 1940 года первые три серийные машины Т-34 подверглись интенсивным испытаниям на НИБТПолигоне ГАБТУ Красной Армии. На отчёт об этих испытаниях в последнее время часто ссылаются в различных источниках, но, как правило, он никогда подробно не цитируется. А между тем его содержание может дать почву для серьёзных размышлений по поводу ещё одной легенды о Т-34. Вот этот отчёт:
