– В психушку? – дерзко передразнила ее Полина. – Не бойся, я умею притвориться нормальной. Скажу, что кошелек выронила и пыталась достать. А вообще скрывать нечего. Не существует людей, так или иначе не стремящихся к смерти. Сигареты, алкоголь, наркотики, секс с первым встречным, экстремальные виды спорта – все это ни что иное, как тяга к саморазрушению или, если быть честным, суицидальные наклонности. Подсознательное желание узнать, ЧТО ТАМ, за чертой. Перестать сожалеть о быстротечности жизни, избавиться от дамоклова меча времени, шагнуть в вечность. Это тяга к определенности, ведь неизвестность всегда удручает.
– И что ты узнала… когда падала в реку?
– Ничего. Холодно. Свист ветра в ушах. Пустота. Неправда, что вся жизнь проносится перед глазами. На это не хватает времени, оно сжимается до каких-то долей секунды. И ты видишь себя как бы со стороны. Я даже не успела испугаться. Словно все происходило не со мной, а с кем-то другим. Как во сне о бумажных человечках… Но, когда я проснулась в больнице и увидела свои руки поверх одеяла, они показались мне такими красивыми и такими родными! А ноги, когда я откинула одеяло… я поняла вдруг, как сильно я люблю свои блестящие коленки. Я встала с постели, я не чувствовала боли, лишь легкость в движениях, словно плыла или летела по воздуху. Я подошла к окну и смотрела, как солнце поднимается над домами. Это было похоже на волшебство. Словно я отсутствовала на Земле много-много лет и только сейчас вернулась.
– А я никогда не думала о смерти, – вспомнив скользкий уступ моста, уверенно произнесла Наташа. Глядя вниз, она не ощутила ничего, кроме страха сорваться. Ей никогда всерьез и не верилось в притяжение бездны.
– Тебе еще рано. Это удел тех, кто неожиданно повзрослел. Был-был ребенком, а потом в одно прекрасное утро понял, что больше ничего не изменится, и остается только ждать, когда все закончится. И все, что у тебя есть впереди – лишь часы, которые нужно пережить. Ожидание – невыносимо, но еще хуже, когда перестаешь ждать новостей.
– Наверно, я все еще жду. Наверно, никогда не перестану, – задумалась Наташа.
– Все когда-нибудь заканчивается. Иначе жизнь не была бы жизнью, – вздохнула Полина.
Обе замолчали. Наташа снова оглянулась на дверь.
– Меня еще дня три здесь продержат, придешь навестить? – спросила ее Полина перед тем, как попрощаться, и, внезапно погрустнев, добавила. – Возвращайся! Я скажу врачам, что ты – моя сестра, потому что после всего, что случилось, ко мне никто не придет больше.
– Да, – оглянулась в дверях Наташа, уже чувствуя, что лжет.
Порой жизнь сама лжет за нас, так как нам не хватает смелости сказать «Нет».
Миновав ворота больницы, она погрузилась в музыку улиц: звенели троллейбусы, гудели машины, пиликали мобильные телефоны, подпевали на разные голоса люди – и все это сопровождалось легкими гитарными переборами струн из распахнутых окон откуда-то сверху. Музыка была внутри и вокруг нее, наполняя и переполняя усталые мысли. Джаз.
Наташа шла домой и думала о Полине и брате: «Оба они – ненормальные, живут ради шальной мечты, на все готовы, на любые жертвы во имя нее. Только Полина срывается с моста. А мой брат …» Наташе вдруг вспомнились демонстрации под окнами офиса, которые она боязливо обходила каждое утро. Люди обезумели от рекламы во сне, превратились в зомби. Счастье, мечту, солнце в мыслях им заменили всего лишь йогурт или плазменный телевизор, и они сметали все с прилавков, не в силах себя контролировать, выкладывая последние деньги. А ведь кто-то из них когда-то тоже писал стихи, а кто-то хотел поехать в Венецию или в круиз по Волге. На фоне мечты Полины мечта Сергея вдруг превратилась в безобразную старуху, ведьму, которую впору бы сжечь на костре. Но еще сильнее заболело внутри при мысли о Руслане, о музыке, о рифме строки, о рассветах на набережной и концертах в старом парке… – обо всем, что оставила в маленьком городке на Волге.
«А как быть с моей мечтой?» – вдруг спросила себя Наташа и поняла, что еще никогда не была так далека от ее воплощения.
Вернувшись домой, она отыскала диск, записанный Русланом перед ее отъездом в Москву. Нежный перебор струн, и ее голос взвился высоко под потолок.
Для человека, чье сердце глубоко ранено поэзией, все остальное перестает существовать.
Впервые Сергей понял, что значит власть, будучи еще школьником. В девяностые – времена челночных поездов на Москву – вся торговля переместилась на вещевые рынки. Закончив четверть без троек, Сергей рассчитывал на награду: кожаную куртку, о которой мечтали все его одноклассники. Ему было неловко идти выбирать кожанку на рынок вместе с мамой, он уже тогда считал себя независимым. Взяв у нее деньги, он отправился на площадь, заставленную ларьками, в одиночку.
– Дай погадаю, красавец! – цыганка, поравнявшись с ним, пристально взглянула в глаза.
Сергей остановился. Пронизывающий осенний ветер стих, внутри неожиданно потеплело (до встречи с ней он долго блуждал по рынку и совсем замерз). Черные глаза цыганки, как в омут, засасывали его все глубже и глубже. Жарко, еще жарче… и каждый вздох давался с трудом.
– Если долго смотреть на огонь, то внутри пламени увидишь Белый город, – только спустя много лет он вспомнил, что впервые узнал слова легенды именно от нее.
Домой Сергей вернулся без куртки и, конечно, без денег. Но с тех пор мысли о возможности гипнотического воздействия на людей, подавления их воли, о силе, дающей превосходство и заставляющей совершать других любые угодные ему поступки, не покидали его. В старших классах он увлекся психологией, зачитывался различными теориями влияния, изучал методики гипноза. А когда пришло время выбирать будущую профессию, он решил поступать на факультет маркетинга и рекламы. Ему казалось, что именно реклама обладает той силой, которая способна менять поведение как отдельного человека, так и общества в целом. Мощная сила ветра, которая вертит маленьким флюгером на крыше дома. Ведь ради чего живет человек? Правильно, чтобы обладать. Чем больше вещей умудрился присвоить, тем выше общественный статус. Богатых – не судят, а нищих победителей не бывает. А кто нам это внушил? Рекламисты: цыганки, мессии, политики и пророки в одном лице. Хочу! Хочу много всего и сразу! – вот девиз (или если угодно
