– Наверное, ему хотелось быть поближе к вам.
– Может быть, и так, – рассеянно проговорила Натали, увидев Жуакина и Мадалену, выходивших из дома. – Мадалена, куда вы собрались с Жуакином? – окликнула она супружескую пару.
Они явно собрались в дальнюю дорогу. У Мадалены был Виноватый вид.
– Моя сестра больна, – сказал Жуакин с латинским акцентом. – Мы возвращаемся в Бразилию.
– В Бразилию? – встревожилась Натали и, подойдя к ним, порывисто взяла Мадалену за руку. – В Бразилию? Надолго?
Мадалена робко взглянула на мужа.
– У моей сестры семеро детей и двенадцать внуков.
– Знаю, Жуакин. Я же сама посылала им одежду.
– Сестра больна. Ей нужна помощь.
– Может, наймем кого-нибудь? Я заплачу.
– Ей нужна семья.
– И надолго вы собрались? – спросила Натали. Не дождавшись ответа, она заключила: – Вы покидаете меня. Уезжаете, потому что против моей свадьбы, это так?
Жуакин снова ответил за двоих:
– Нам пора на покой. Мы устали.
– Хорошо, – кивнула Натали. – Я вас понимаю, но подождите хотя бы до свадьбы.
Жуакин покачал головой:
– Сестра нас ждет.
– Тогда съездите на неделю-другую и возвращайтесь в августе. – Они промолчали, и Натали повернулась к Оливии: – Постарайтесь их переубедить.
Оливия старалась, как могла. Она сказала, что запеченная утка Мадалены – венец кулинарного искусства и что Жуакин творит с розами чудеса. И Тесс отказывается есть салат без чесночного соуса Мадалены, и старенькая «тойота» Оливии будто заново родилась после того, как над ней поколдовал Жуакин. Они оба как никогда нужны сейчас в Асконсете.
– Может, дело в деньгах? – спросила она.
– Нет, – в один голос заявили они, и Оливия поняла, что уговаривать их бесполезно. Она выразительно посмотрела на Натали.
Но та уже все поняла. Натали провела рукой по лбу, пытаясь собраться с мыслями, потом сказала:
– Идемте со мной. Я заплачу все, что вам должна.
Оливия осталась во дворе. Ей было грустно. Она понимала, почему Натали вышла замуж за Александра. В подобной ситуации она поступила бы точно так же. Но отказаться от счастья вот так, без сожалений? Как можно было забыть Карла, забыть такую любовь?
Откинувшись в шезлонге, Оливия закрыла глаза, вспоминая мужчин, с которыми сводила ее судьба. Перебирая в памяти свои отношения с ними, она старалась найти хоть какое-то подобие любви. Но не находила ничего, похожего на чувства Натали и Карла.
За такую любовь можно отдать все на свете. Если бы Оливия так любила, ни за что бы не отпустила возлюбленного.
– Я вас расстроила?
Оливия вздрогнула. Она не слышала, как вернулась Натали.
– Нет, я просто задумалась. Мадалена и Жуакин уехали?
– Уехали.
– Простите, что не смогла их переубедить. Они твердо решили уехать.
– Да, переубеждать их бесполезно. Но если вы думаете, что я с легкостью переживу их уход, как пережила в свое время разрыв с Карлом, то ошибаетесь.
– Я ничего такого не думала.
– Думали, не спорьте. – Натали опустилась на ступеньку рядом с шезлонгом. – Мои дети тоже так считают. По их мнению, я похоронила Александра и устремилась вперед, не оглядываясь. Но это не так, поверьте. То, что я чувствую здесь, – она коснулась груди, – не всегда совпадает с тем, что здесь, – она коснулась лба. – Умом мы все понимаем, что нельзя помешать естественному ходу событий. Я понимаю, что Мадалена и Жуакин должны уехать. Его сестра больна, он должен быть с ней рядом. Время для ухода выбрано несколько неудачно, но, по правде говоря, если им неприятно, что я выхожу замуж за Карла, пусть лучше уезжают. Карл столько сделал для Асконсета, что рядом с ним не должно быть людей, которые питают к нему неприязнь.
– А Сюзанна и Марк? Они-то уж точно попадают под эту категорию.
– Они другое дело. Это родные. Вы же понимаете меня, у вас тоже семья.
Оливии стало стыдно. Натали делится с ней личными переживаниями, превозмогая боль, честно отвечает на самые нелицеприятные вопросы, а она, Оливия, дважды солгала ей.
– По правде сказать, – тихо сказала Оливия, – я не знаю своих родных. Знаю только, что мама у меня была. Мне хотелось, чтобы были и отец, и братья, хотя бы один. Но у меня никого нет.
