не разберу, слышу, грозит хозяин. «Приказываю... выметайся», — говорит и что-то еще. Серый пот вытирает и опять руками разводит. Больше мне нельзя было сидеть там, и я убежал.
— Молодец, Николай, — сказал Климов и первый раз за весь вечер улыбнулся. — Ты даже не представляешь, как это важно.
— Почему же я не представляю? — спросил Панин с обидой. — Я еще и не то сделал. Через час я залез в погреб и простукал все бочки. В пяти самых больших бочках не вино совсем, так как звучат они иначе. Хотел отломать крышку и заглянуть, да не рискнул.
Климов тяжело вздохнул.
— Ну, что мне с тобой делать?
— Я же не заглянул, — Панин развел руками, — ничего со мной делать не надо. Уверен, в бочках награбленное добро хранится.
Климов раскурил трубку и стал расхаживать по кабинету, что-то бормоча себе под нос и сердито поглядывал на Панина.
— Интересно, очень интересно, — сказал он и остановился. — Как мы раньше не сообразили? Такой смирный старичок, приютил налетчиков, открыл им кредит. Эх, начальничек я липовый, — Климов постучал трубкой по лбу. — Теперь-то мы им прищемим хвост. Старика можно брать хоть сейчас. Он, спасая свою шкуру, расколется и свидетелей необходимых найдет.
— Нельзя этого делать, — перебил Панин.
Климов подошел, схватил его за уши и стал трясти.
— Нахальный мальчишка, ты меня совсем за дурака принимаешь? У, бисово племя! — он оттолкнул Панина и опять заходил по кабинету. — Нельзя его трогать, нельзя. А если?.. — Климов остановился и уставился на Панина отсутствующим взглядом. — Если попробовать, Николай? Чем мы рискуем? — Он сел рядом с Паниным, обнял его за плечи и изложил родившийся только что план.
— Здорово, Василий Васильевич. Вы просто гений! — воскликнул Панин, подпрыгивая на стуле. — Это вы прямо в яблочко залепили. Такого ему не выдержать.
— Подожди радоваться, Николай. Сколько времени тебе на подготовку надо?
— Минут тридцать.
— Действуй. Возьми с собой Виктора. Самый молодой, знаешь?
— Конечно, — Панин стоял приплясывая. — Можно идти?
— Иди, но если что — сразу стреляй. Желательно в ноги.
Панин вылетел из кабинета, и Климов услышал топот, а через минуту торопливые шаги уже двух человек.
«Ушли, — подумал Климов, — им игра, а мне каково? Сейчас выяснится, кто из моих друзей предатель». Он встал у открытого окна и стал ждать. Наконец на улице зацокали лошадиные подковы и под фонарем остановился лихач на дутиках. Кучер соскочил с козел, воткнул в сиденье кнут, долго возился около лошади, потом стал вытаскивать из пролетки мертвецки пьяного седока.
Климов выглянул в коридор и крикнул:
— Товарищи, прошу ко мне!
Когда все расселись, он встал, потер руки и, улыбаясь, сказал:
— Поздравляю, друзья, с удачей. Выявлен и задержан истинный руководитель банды налетчиков. — Климов говорил, стараясь никому не смотреть в лицо. — Тише, товарищи. Руководил бандой хозяин трактира, я даже не знаю его фамилии. Стыд и позор, что мы не выявили его раньше, но, как говорится, все хорошо, что хорошо кончается.
— Зачем же вы его задержали? — возмущенно спросил Зайцев. — Когда кончится игра в кавалерию и начнется настоящая работа?
— Товарищ Зайцев! — повысил голос Климов. — Прошу прекратить ваши демагогические выступления. Преступник уже задержан, и Панин начал допрос.
— Вы понимаете, что наделали? — Зайцев встал. — Имели такой козырь и выкинули его в корзину, отсекли себе выход на Серого. Где вы будете его искать? Действительно, где?
— Отец Василий расскажет, — спокойно сказал Климов.
— А если нет?
— Расскажет. Все расскажет. Я сам сейчас им займусь, — Климов застучал кулаком по столу. — И прошу никого из отдела не отлучаться. Пойдем в облаву, в последнюю облаву. Такой мозгляк должен расколоться моментально.
— Иду спать, — ехидно пробормотал Зайцев. — Никаких облав сегодня не будет. Спокойной ночи, друзья, — сказал он громко и первым вышел из кабинета.
«Неужели он? — подумал Климов, выключил свет и подошел к окну. — Если да, то спокойной ночи у тебя не будет, мерзавец. — Он посмотрел на стоящую под фонарем пустую пролетку и две темные фигурки, копошащиеся у подъезда дома напротив. — Должен сейчас появиться».
Через минуту дверь внизу скрипнула, раздались осторожные шаги, и чья-то тень появилась у водосточной трубы. «Не выдержали нервы, подлюга», — Климов достал наган, взвел осторожно курок и, напрягая зрение, пытался узнать крадущегося внизу человека. Тот застыл, потом стремительным прыжком пересек освещенное фонарем пространство, вскочил в пролетку и вытянул кнутом по спине застоявшейся лошади. Лошадь взвилась на дыбы, вынеслась из оглобель и ускакала по переулку. Человек свалился с козел. Направив на него наганы, рядом уже стояли Панин и Виктор.
— Не вздумайте сопротивляться, Шленов! — крикнул из окна Климов. — Убьем, как собаку! В камеру его, ребята!
— Слушаюсь! — донесся со двора голос Панина.
Климов сидел на подоконнике и шептал:
— Сволочь! Какая сволочь!
— Извините, Климов, за мою несдержанность.
Климов поднял голову, рядом стоял Зайцев.
— Хотите леденец? — ой тряхнул коробкой. Климов машинально взял конфетку и положил ее в рот.
— Красиво сделано, преклоняюсь и беру назад все свои слова. Вы стали настоящим работником, Климов. Я рад, искренне рад!
— А, бросьте вы, — пробормотал Климов и махнул рукой. — А я ставил его в пример.
— Ничего, Василий, — Зайцев взлохматил ему волосы. — Бывает.
— Я вас подозревал.
— Знаю. Все знаю, — сказал Зайцев, зажег свет, потом вышел из кабинета и осторожно прикрыл за собой дверь.
— Нельзя к начальнику, идите спать, — услышал Климов его недовольный скрипучий голос.
Панин вошел в кабинет и молча сел на стул, ждал, когда заговорит начальство. Климов проглотил леденец, и спросил:
На чем мы остановились?
— На том, что отца Василия брать нельзя, — ответил Панин.
— Нельзя, — повторил Климов и мечтательно протянул: — Был бы ты сейчас там, Колька. Старику необходима связь с налетчиками, сам он сейчас идти побоится, а тебя, как верного человека, точно послал бы.
Панин вздохнул.
— Не вздыхай. Связь старика с Серым — тонкая ниточка, за которую нам надо держаться двумя руками. Только не порвать бы. Мы не можем сидеть и ждать сигнала от Лаврова. Уверен, что Серый пойдет в налет в ближайшие сутки, точнее завтра ночью, что-бы взять куш пожирнее и уползти из Москвы. Но где они готовили это большое дело?
— Михаил считает, что даже Серому ничего конкретно не известно, — сказал Панин.
— Старик знает. Он один все знает. Как же он будет поддерживать с Серым связь? Кому он доверяет?
— Никому.
— А если опереться на Антонова? На Пашку Америку?
