кнехт. Они уже собирались отгрести к ялику и оставить остров, но теперь это было исключено. По крайней мере до тех пор, пока не выяснится, кто пожаловал к ним на белой лодке.
– У вас есть бинокль?
– В хижине, – бросила Мэри и, схватив Джесси на руки, пустилась бежать.
Ласситер последовал за ней, прикрывая лицо от мелкого дождика.
Бинокль висел на крюке рядом с большим книжным шкафом. Ласситер снял его, приставил к глазам, навел на море и начал вращать верньер. Судно было еще слишком далеко, но он ясно различил три фигуры.
– Это они? – спросила Мэри, встав рядом с ним.
– Не могу сказать.
Ласситер безуспешно пытался поймать прыгающие в окуляре лица, и наконец ему это удалось. На корме лодки поднялась на ноги гора мышц и указала в направлении хижины. Ласситеру не было нужды смотреть в лицо этому человеку. Он прекрасно знал, кто направляется к острову.
– Да, это они, – произнес Джо, вглядевшись в остальные фигуры. – Гримальди и делла Торре.
Мэри с шумом втянула воздух и еще сильнее прижала Джесси к груди.
– Мы не можем оставаться в доме, – сказал Ласситер. – Есть здесь место, где мы могли бы укрыться?
Мэри задумалась.
– Можно спрятаться в старом ангаре. Остров они не знают и, возможно, не станут нас там искать.
– Хорошо. – Ласситер прошел к кладовке, в которой хранилось ружье. – Где вы держите патроны?
– В хлебнице, – ответила Мэри.
Он мог догадаться и сам. Схватив ружье, Джо занялся хлебницей и обнаружил там каравай кислого хлеба, пару кукурузных лепешек, а в самой глубине – коробку с патронами. Коробка казалась на удивление легкой. Ласситер открыл ее и, увидев единственный заряд, не смог сдержать стона.
– А где остальные?
Мэри, казалось, была поражена не меньше.
– Не знаю… Может быть, я их использовала?
– С какой же целью? – поинтересовался Ласситер.
– Тренировалась, – ответила она, но, увидев выражение его лица, поспешно добавила: – Зимой здесь практически нечем заняться.
Джо не верил собственным ушам.
– И что же теперь мне прикажете делать? – воскликнул он. – Попросить их выстроиться в затылок?
Это было уже чересчур. Лицо Мэри сморщилось, и Джесси бросился ее утешать. Он обхватил ручонками ее ноги, что, по-видимому, означало защитное объятие, и запричитал:
– Мамочка, не плачь. Не надо плакать, мамочка!
Ласситер, капитулируя, поднял руки.
– Прошу прощения, – произнес он. – Я действительно прошу прощения. Ведите Джесси в ангар. Я присоединюсь к вам через несколько минут.
Мэри двинулась прочь, но остановилась и, обернувшись, спросила:
– А что вы намерены делать?
– Не знаю, – ответил Ласситер. – Всех их уложить…
Вытолкав Мэри и Джесси из дома, Джо проследил, как они скрылись в лесу, затем вложил в магазин единственный патрон и вышел наружу. Встав на одно колено, он положил ствол ружья на ограду веранды и прищурил левый глаз. Моторный катер попал в перекрестие прицела.
Телескопический прицел был верхом совершенства. Делла Торре возвышался на носу лодки, его черная сутана развевалась на ветру. Священник не обращал внимания на бьющий в лицо дождь – настоящий Одиссей на службе у Церкви. Катер находился в двух сотнях ярдов от берега, и хотя выстрел был не простым, Ласситер знал, что не промахнется. Он глубоко вздохнул, неторопливо выдохнул и задержал перекрестие прицела на груди священника.
«Один выстрел, и все кончено, – думал он, прикасаясь пальцем к спусковому крючку. – Убить делла Торре – то же, что отрубить голову змее. Тело еще будет двигаться несколько минут, но оно станет слепо, а движения окажутся бесцельными конвульсиями в грязи».
Но может быть, это вовсе не так.
Джо повел стволом влево, и волоски прицела скрестились под правым глазом Матраса. Итальянец что- то кричал, обращаясь к священнику, не ведая, что его жизнь зависит от крохотного движения пальца. Лодка колебалась вместе с волнами, но Ласситер сумел поймать ритм и был уверен, что свалит великана.
«Стреляй, – твердил он себе. – Ну стреляй же! С этим парнем нельзя церемониться. Он уже дважды пытался тебя убить. Он застрелил Азетти, и скорее всего именно он убил Бепи». Аргументы звучали вполне убедительно, но он вторично повел ствол налево. Неожиданно в поле его зрения возник Гримальди.
Он с мрачным видом сидел на корме, уставив вперед неподвижный взгляд. Судно уже находилось в сотне ярдов от берега, направляясь строго к причалу. Несмотря на моросящий дождь, физиономия Гримальди вырисовывалась вполне отчетливо – было даже заметно, что итальянцу давно следовало побриться.
«Стреляй, – говорил Джо внутренний голос. – Сделай это ради Кэти и Брэндона».
Ради Мэри и Джесси.
Ради Иржи.
Да ради самого себя, в конце концов!
«Если я нажму на спусковой крючок, – думал Ласситер, – пуля пробьет его череп, как скоростное сверло, прошьет мозг и вырвет клочьями затылок». Палец на спусковом крючке напрягся.
«Впрочем, нет, – решил Ласситер. – Они не знают, что я здесь. И если в доме никого не окажется, то… кто знает? Вдруг они уплывут?»
Этот аргумент звучал не совсем убедительно, но его сила заключалась в том, что он являлся последней надеждой. В любом случае, отступив, Ласситер ничего не терял. Если бы у него был автомат «М-16» с полным магазином… Но в его распоряжении имелась лишь старенькая винтовка «Робертс» с ручным затвором и единственный патрон. Этим оружием можно нанести противнику лишь ограниченный урон, а потом жертвой станет он сам. Нет, разумнее выждать.
Со вздохом, похожим на стон, Ласситер поднялся на ноги. Моторка уже причаливала, и все трое нетерпеливо топтались, желая быстрее сойти на берег. Ласситер сделал неуверенный шаг назад, затем второй, третий. Зайдя за угол хижины, он оказался на тропинке, по которой уже ушли Мэри и Джесси.
В лесу сгущались сумерки, день медленно умирал. Между деревьями стелился туман, похожий на дым лесного пожара, со всех ветвей сыпались тяжелые капли. У северной стороны валунов лежали сугробы, но в некоторых местах уже пробивались подснежники. В воздухе плавал аромат древесной смолы.
Ласситер, не обращая внимания на прелести природы, пробирался вперед в абсолютной тишине. Подстилка из опавшей хвои поглощала все звуки. Вскоре он был на месте.
У самой кромки воды лес заканчивался скалистым выступом, на краю которого притулилось невысокое полуразвалившееся строение. Оно стояло так близко к воде, что на каменном фундаменте остались следы от ударов волн. Двадцать лет назад здание служило зимним убежищем для двух десятков катеров, моторных и гребных лодок, теперь это были развалины с продавленной крышей и разбитыми окнами.
Ласситер огляделся в надежде отыскать более надежное укрытие, но тщетно. Он лишь увидел, что дождь усилился, вода начала подниматься, а лес стал гораздо темнее.
Миновав скалистую площадку, Ласситер потянул на себя дверь и, войдя в ангар, негромко позвал:
– Мэри?
В здании было темно как в печи, но вдруг Ласситера ослепил луч света.
– Боже! – выкрикнул он с бешено колотящимся сердцем.
– Джесси! – простонала Мэри. – Выключи немедленно!
Фонарь мгновенно погас, и Ласситер вновь оказался в кромешной тьме.
– Где вы? – спросил он.
– Я позволила ему подержать фонарь…
– Это не важно.
